"Кто бы мог подумать сто лет назад, что из евреев выйдут лучшие солдаты, а из арабов - лучшие пропагандисты?" - такой вопрос я задал в 2005 году.
Прекрасный пример успеха арабской пропаганды - трансформация карты арабо-израильского конфликта. В течение первых десятилетий, карты арабо-израильского конфликта обычно изображали необъятные просторы Ближнего Востока, где Израиль оказывался настолько крошечным, что нужно было прибегнуть к помощи увеличительного стекла, чтобы его найти. В наши дни, однако, этот конфликт типично изображен на карте в виде огромного Израиля, нависшего над раздробленными территориями Западного берега и сектора Газа.
Сдвиг в размере отражает сдвиг в статусе: если раньше позицию слабого занимал Израиль, то сейчас ее узурпировали палестинцы - со всеми вытекающими отсюда преимуществами.
Недавнее исследование трех авторов: Джозефа А. Ванделло, Надава П. Голдшмида и Дэвида АР Ричардса (Joseph A. Vandello, Nadav P. Goldschmied and David AR Richards), озаглавленное "Привлекательность обделенного" (The Appeal of the Underdog), опубликованное в "Бюллетене личности и социальной психологии" (Personality and Social Psychology Bulletin), принимает в качестве отправной точки следующий постулат: "Когда человек наблюдает за соревнованием, он часто симпатизирует тому, кто находится в неблагоприятном положении или маловероятному победителю. ... Если человек сочувствует слабой стороне, которая видится не имеющей шансов на победу, то можно стратегически манипулировать изображением сторон в конфликте, подчеркивая слабость одной по сравнению с другой".
Авторское трио проанализировало эту гипотезу, рассматривая, в частности, арабо-израильский конфликт.Чтобы выявить возможные преимущества тех, кого воспринимают как обделенных, авторы провели эксперимент, в котором они
воздействовали на воспринимаемый статус каждой из сторон путем изменения размеров карты, меняя перспективу и таким образом изображая Израиль то крупным планом - рядом с меньшими по размеру "оккупированными палестинскими территориями", то наоборот, небольшим - показывая его окруженным арабскими странами на Ближнем Востоке.
Поставив эксперимент с двумя картами, авторы "предсказали, что такой сдвиг визуальной перспективы создаст видимость обделенного, который, в свою очередь, вызовет желание поддержать слабую сторону".
Предсказание подтвердилось. Сравнительно малый размер оказался ключом к тому, чтобы субъект воспринимался как обделенный. Участникам было предложено выбрать, какую сторону они считают обделенной в конфликте. Когда Израиль был изображен крупным на карте, 70% участников эксперимента видели палестинцев обделенной стороной. Напротив, когда Израиль изображен небольшим на карте, 62,1% участников считали Израиль обделенной стороной.
Оказывается, образ слабого, обделенного действительно вызывает политические симпатии:
Участникам было также предложено выбрать, какую группу они считали более достойной поддержки. Когда Израиль был изображен крупным планом на карте, 53,3% из них зарегистрировали симпатию по отношению к палестинцам. Напротив, когда Израиль был изображен небольшим на карте, 76,7% из них зарегистрировали симпатию по отношению к Израилю.
Это 23 процента разницы, значительный разрыв. Они обнаружили, что сравнительно малый размер также имеет "значительное" влияние на интенсивность поддержки:
Участникам было предложено оценить, насколько они сочувствуют каждой из сторон в конфликте на шкале от 1 (никак) до 5 (сильно). Когда Израиль был изображен крупным на карте, участники выразили несколько больше симпатии к палестинцам (3.77 против 3.73), но когда Израиль был показан небольшим на карте, участники выразили большую симпатию к Израилю (4.00 против 3.30).
Комментарии:
(1) Не странно ли это: сопоставлять ситуацию, где вопрос стоит о жизни и смерти, со спортивным состязанием? Современная жизнь иногда требует принять решение, когда данных недостаточно и, управляя взглядами плохо информированной общественности, путем опросов можно манипулировать политическими симпатиями в зрелых демократиях.
(2) Поддержка слабой стороны вписывается в более широкий контекст. Например, я отмечал в 2006 году ("Странная логика в Ливанской войне"), что "стороне, несущей потери и выглядящей жертвой, легче создать благоприятную для нее репутацию" в битве за общественное мнение.
(3) Желание показаться слабым или нести более тяжелые потери переворачивает исторический императив, согласно которому "каждая сторона старается устрашить врага, представляя себя жестокой, безжалостной и победоносной".
(4) Эта инверсия является одним из многих признаков того, что за последние 60 лет методы ведения войны изменились коренным образом, превратясь в почти неузнаваемый вариант этого исторического явления.
(5) Изображение войны - формирование ее восприятия - достигло такого значения, что, как я сказал в 2006 году, "центр тяжести Клаузевица передвинулся с поля боя на страницы публицистики газет и к говорящим головам телевидения. Как война воспринимается, имеет такое же значение, как и ее действительное осуществление."
(6) Слабые, но новаторские организации - такие как Хезболла и Хамас - лучше адаптируются к этой новой реальности, чем мощные, но действующие в рамках традиций западные правительства.
(7) Эти правительства должны пробудиться и осознать значение пиара во время войны.
