Чего хотят исламистские террористы? Казалось бы, ответ очевиден, но это не так.
Террористы прошлого поколения ясно формулировали свои цели. Например, при захвате трех пассажирских самолетов в сентябре 1970 г., Народный Фронт Освобождения Палестины потребовал, и небезуспешно, освобождения арабских террористов, сидящих в тюрьмах Великобритании, Швейцарии и Западной Германии. В 1977 г., мусульманская группа «Ханафи» захватила штаб-квартиру одной из старейших в мире еврейских организаций "B'nai B'rith" («Сыновья Завета») и два других здания в Вашингтоне. Захватчики потребовали: запретить показ художественного кинофильма " Mohammad, Messenger of God" («Мухаммад, посланник Бога»), 750 долл. США (в качестве компенсации за штраф), передать этой группе пятерых человек, убивших членов семьи лидера Ханафи, а также убийцу Малькольма Икс (Малькольма Литтл, известного деятеля негритянского движения).
Переговоры об освобождении заложников, сопровождавшиеся выставлением «не подлежащих обсуждению требований», приводили к возникновению драматических ситуаций. Перед политиками возникали дилеммы о выборе линии поведения с террористами. «Мы никогда не будем вести переговоры с террористами», заявляли политики, «отдайте им хоть Гавайские острова, но верните мне мужа», умоляли жены заложников.
Эти дни ушли в прошлое, и применявшаяся тогда терминология уже забыта. Когда Президент Буш говорит сейчас о «не подлежащих обсуждению требованиях» (в данном случае речь идет о человеческом достоинстве), он забывает об ужасных истоках появления этой фразы.
В наши дни большинство анти-западных террористических атак не завершается выставлением преступниками каких-либо требований. Взрываются бомбы, захватываются самолеты, врезающиеся в здания, оседают и рушатся отели. Подсчитывается число убитых. Детективы ищут и устанавливают личности террористов. На вебсайтах, пользующихся дурной репутацией, появляются неаутентичные требования.
Но причины проводимых актов насилия остаются необъясненными. Аналитики, в том числе и я, начинают делать предположения о мотивах преступления. Они могут быть связанными с личной неудовлетворенностью террористов, вызванной нищетой, предрассудками или культурной отчужденностью. Мотивами могут также служить: намерение изменить ход международной политики; совершить с этой целью теракт типа предпринятого в свое время в Мадриде; потребовать от западных правительств вывести войска из Ирака; убедить американцев уйти из Саудовской Аравии, а также прекратить поддерживать Израиль; оказать нажим на Дели с тем, чтобы Индия пошла на уступки в вопросе о контроле над всей территорией Кашмира.
Любой из этих мотивов мог вносить свой вклад в принятие решения о совершении актов насилия. В лондонской газете Daily Telegraph была высказана мысль о том, что проблемы, связанные с положением в Ираке и Афганистане, каждая в отдельности добавляла «новый камень в гору недовольства, возведенную воинствующими фанатиками». И все же – в процессе принятия решения о готовности отдать свою жизнь ради того, чтобы убить других, ни одна из этих проблем не может иметь решающего значения.
Почти во всех случаях террористы, осуществляющие джихад, имеют ясную, совершенно очевидную цель: создать такой мир, в котором будут господствовать мусульмане, исповедующие ислам и руководствующиеся исламским законом – Шариатом. Или, как говорится в статье упомянутой выше газеты Daily Telegraph, их «действительная цель состоит в том, чтобы исламская территория покрывала весь земной шар, и создать всемирный ‘халифат', основанный на законе Шариата».
Террористы открыто заявляют о своих целях. Исламисты, убившие Президента Египта Анвара эль-Садата в 1981 г., украсили свои камеры транспарантами с надписями: «халифат или смерть». В биографии Абдуллы Аззама, одного из наиболее влиятельных исламистских мыслителей нашего времени (и человека, оказывающего влияние на Осаму бин Ладена), приводится такое высказывание : вся его жизнь, вся его деятельность «обращалась вокруг единственной цели, а именно – цели установления Власти Аллаха на Земле» и последующего возрождения халифата (существовавшего в период от 638 до 1099 гг. н.э.).
Сам бин Ладен говорил о том, что «установление праведного халифата начнется по окончании войны в Афганистане». Его главный помощник, Айман аль Завахири, также мечтал о восстановлении халифата, потому что потом «с Божьей помощью в истории совершится поворот в обратном направлении – против империи Соединенных Штатов и против Еврейского мирового правительства». Другой лидер аль-Каеды – Фазлур Рехман Кхалил выпускает журнал, в котором было приведено такое заявление: «Вследствие благодеяний джихада, начался обратный отсчет времени существования Америки. Скоро США объявят о своем поражении», и вслед за этим будет создан халифат».
А вот что Мохаммед Боуйери написал на записке, прикрепленной к трупу Тео ван Гога, датского кинорежиссера, которого он только что убил: «Ислам будет победителем благодаря пролитой мучениками крови; они осветили излучаемым исламом светом каждый темный уголок этой земли».
Интересно отметить, что убийца ван Гога был разочарован ошибочно приписываемыми ему мотивами преступления. На судебном процессе он настойчиво утверждал: «Я сделал то, что сделал, исходя исключительно из своих убеждений. Я хочу, чтобы вы знали – я действовал в соответствии со своим воззрением, и лишил его жизни не потому, что он датчанин и не потому, что я марокканец и чувствовал себя оскорбленным».
Похоже на то, что хотя террористы заявляют о мотивах ведущегося ими джихада громко и ясно, жители западных стран, равно как и мусульмане, не хотят слышать эти заявления. Канадский писатель Иршад Манжи отмечает: исламские организации делают вид, что «ислам – это непорочный наблюдатель ведущегося сегодня терроризма».
Совершенно ясно, чего террористы хотят - создать новый мировой порядок. Нужно обладать колоссальным нежеланием признать, что их намерения ясны, но мы, жители западных стран, приняли брошенный нам вызов.
Перевод с английского Анатолия Курицкого
