Является ли присвоение Салману Рушди, 60-ти лет, дворянского звания Королевой Англии, провозглашенное 16-го июня, «знаком изменения отношения» к британским мусульманам, спрашивает обозреватель газеты Observer Ник Коэн (Nick Cohen)? Является ли это «долгожданным примером ... твердости британского характера», пишет специалист по исламизму Садананд Дхуме (Sadanand Dhume) в газете Wall Street Journal?
Я полагаю, что нет. Скорее, присвоение титула было произведено без обдумывания последствий этого шага.
Большая часть волнений против этой чести происходит в Пакистане, так, как это было в 1988 г., когда новелла сэра Салмана – «Сатанинские стихи» (The Satanic Verses), была впервые издана. «Мы глубоко сожалением о том, что Британское правительство приняло решение посвятить Рушди в рыцари», сказала представительница Министерства иностранных дел. Нижняя палата парламента единогласно приняла резолюцию, имевшую поддержку правительства; в этой резолюции Рушди назван «богохульником».
Наиболее экстраординарным было высказывание пакистанского министра по религиозным вопросам Мохаммеда Иджаз уль-Хага (Mohammed Ijaz ul-Hag), который поддержал действия террористов-самоубийц против Объединенного Королевства. «Если кто-нибудь взорвет бомбу на своем теле, он будет прав, сделав это, если Британское правительство не принесет извинений и не откажется от своего прежнего решения о присвоения титула «сэр». Иджаз уль Хаг позже добавил, что «если кто-либо совершит теракт самоубийства для того, чтобы защитить честь пророка Мухаммада, то его действия будут оправданными».
Один профсоюз предложил вознаграждение в сумме $160,000 любому, кто обезглавит Рушди. Спикер иранского парламента Гхоламали Хаддададел угрожал, что мусульмане «так не оставят этот безрассудный и постыдный акт без ответа».
 Подпись под снимком: Исламисты демонстрируют в Пакистане. |
|
К счастью, некоторые мусульмане осудили эти действия. Канадский писатель Иршад Манджи (Irshad Manji) отметил, что пакистанскому правительству нечего сказать о «нападениях на братьев-верующих» в Кабуле и Багдаде, где исламистские террористы убили более чем 100 мусульман. «Я оскорблена тем, что посреди междоусобного побоища человек по имени Салман Рушди, открыто объявивший себя атеистом, возглавляет список дел «to do», пишет она.
Эти исламистские угрозы продлевают течение драмы, начавшейся в «День Валентина» в 1989 г., когда аятолла Хомейни издал свой смертный эдикт против Рушди, в котором он заявлял: "автор книги под названием Сатанинские стихи – которая была создана, напечатана и опубликована вопреки учению ислама, Пророка и Корана, и все те, кто были осведомлены о содержании книги, приговариваются к смерти. Я обращаюсь ко всем рьяным и усердным мусульманам быстро казнить их".
В тот самый день я выступал по телевидению и предсказал, что новелист никогда не спасется от исполнителей эдикта. Он, однако, экспериментировал с политикой умиротворения в 1990 г. и с само-обманом после 1998 г., когда иранский министр иностранных дел заявил, что его правительство более не намерено убить его. Рушди, принимая желаемое за действительное, полагал, что это – «прорыв», и заключил, что эдикт Хомейни «будет оставлен на увядание и лишен силы».
Я предостерегал Рушди в 1998 г. , что не следует легкомысленно настаивать на том, что трудности кончились. Во-первых, эдикт остался на месте; иранские лидеры не считают себя достаточно компетентными , чтобы возвратиться к прежнему положению вещей (эту мысль вновь высказал на днях аятолла Ахмад Кхатами (Ahmad Khatami)). Во-вторых, «свободные художники» во всём мире всё ещё могут назначать себя исполнителями призыва Хомейни к действию.
Но Рушди и его друзья игнорировали это опасения. Кристофер Хитченс (Christopher Hitchens), например, считал, что Рушди вернулся к нормальной жизни. Это стало обычным мнением; такая беззаботность (франц. naivete) и простодушие (франц. insouciance) – лучше, чем «твердость характера» (англ. backbone) – объясняют присвоение Рушди рыцарского звания.
Я приветствую присвоение Рушди этого звания, потому что при всех его политических ошибках, он действительно является замечательным писателем –романистом. Я хотел бы согласиться с Дхуме, что признание его означает – «маятник начал свое движение» в Британии против политики уступок, против политики умиротворения радикального ислама.
Но я не могу. Вместо этого, я прихожу к двум умозаключениям: во-первых, Рушди следует планировать свои действия исходя из того факта, что эдикт Хомейни является перманентным, долговременным, и потеряет силу только когда автора уже не будет в живых. Во-вторых, Британское правительство должно отнестись серьезно к официальной пакистанской угрозе терроризма самоубийц. Это равносильно декларации о войне и оперативной поддержке. До сих пор (со стороны Пакистана ) этого не было сделано.
Помимо посольского заявления о «глубоком сожалении», Уайтхолл (английское правительство) настаивает на том, что министерская угроза не повредит «очень хорошим отношениям» с Пакистаном. Оно даже дало понять, что Иджаз уль-Хагу будет оказано гостеприимство в Британии, если он приедет туда с частным визитом. (Будет ли оказано гостеприимство террористам-самоубийцам, если они не являются гостями правительства?). Пока пакистанские власти не отменяли свои решения и не извиняются за возмутительное заявление Иджаз уль-Хага, Лондон не должен заниматься бизнесом-как-всегда с Исламабадом.
Вот это и будет одним из примеров «британской твердости характера».
М-р Пайпс, директор Ближневосточного Форума (Middle East Forum), является автором книги «Дело Рушди» (The Rushdie Affair), 1990 г.
