Станет ли Турция исламистским государством? Собирается ли эта страна вводить исламские законы, известные под названием «шариат»?
Месяц тому назад, на симпозиуме, организованном редакцией онлайн - журнала FrontPageMag.com, я ответил на эти вопросы утвердительно. Премьер-министр Турции Ресеп Тайип Эрдоган (Recep Tayyip Erdoğan), сказал я, планирует изменить ситуацию, образовавшуюся после светской революции 1923-1934 гг. под руководством Ататюрка, и ввести в Турции законы шариата. Я предсказал, что руководство его Партии Справедливости и Развития (известной под ее турецкой аббревиатурой АКП) пользоваться возможностями, предоставляемыми демократическим процессом, только до тех пор, пока это будет отвечать ее целям. Она ограничит или даже запретит соучастие других политических партий тогда, когда наступит нужный момент. Конечным результатом, предсказал я, может оказаться появление «Исламской Республики Турция».
На жаргоне турецких наблюдателей, я привел «аргумент со скрытым намерением» в отношении намерений г-на Эрдогана и партии АКП. Турецкая пресса активно реагировала на мои замечания, но комментаторы почти всегда расходились со мной во взглядах по этому вопросу.
Так получилось, что прошлой неделе руководители Никсоновского Центра (Nixon Center) и Немецкого Фонда Маршалла ( German Marshall Fund) пригласили меня на прошлой неделе присоединиться к евро-американской группе для интенсивных дискуссий в Стамбуле и Анкаре с турецкими политиками, журналистами, интеллектуалами и ведущими бизнесменами. Участие в этих дискуссиях было интересным, поскольку многие из участников встречи были знакомы с моими взглядами по вопросу о возможном изменении курса Турции, расспрашивали о подробностях, а затем уделили много внимания моим выступлениям.
Должен признаться, что их аргументы подействовали на меня, и к концу пребывания в Турции я стал менее уверен в оценке намерений г-на Эрдогана, чем до моего приезда для участия в дискуссиях.
Вопрос о существовании «скрытых намерениях» возник тогда, когда Эрдоган и многие из его коллег начали участвовать в работе Исламистской партии именно для того, чтобы постараться изменить светские порядки, установившиеся в Турции. Они столкнулись с глубоко укоренившейся структурой (англ. - "deep state"– военными, судьями, бюрократией – с ‘коллективом хранителей' светского наследия Ататюрка), и временами попадали в трудное положение – лишались занимаемых ими высоких должностей или попадали в тюрьму.
Более сильные и находчивые исламисты сделали выводы из сложившейся ситуации и внесли изменения в свои действия. Нужно подчеркнуть, что эти изменения касались лишь тактики действий (они двигались к поставленной цели более искусно и постепенно), а не стратегии (они соглашались со светскими порядками). Подобные лицемерные приемы исламистов достаточно известны (примером могут служить инструкции аль-Каеды своим приверженцам).
Действия, которые укрепляли сомнения о том, что после прихода к власти в 2002 г. партия АКП стала изменять свои цели, включали попытки признать прелюбодеяние нарушением закона, превратить изучение религии в средних школах в пропаганду ислама и уменьшить взыскания за преподавание Корана внештатными преподавателями. Вызывало тревогу и то, что христианство стали осуждать за политеизм, и что членов меньшинства Алеви стали изгонять из Религиозного Директората правительства.
Мнение о том, что у партии Эрдогана не имеются упомянутые выше «скрытые намерения», основываются на известных фактах – политики действительно учатся на своих ошибках, «взрослеют» и меняют свои цели. Если другие политики могут эволюционировать (вспомним министра иностранных Германии Йошку Фишера или премьер-министра Израиля Ариэля Шарона), то почему лидеры АКП не могут поступать таким же образом? Они перестали быть «сорвиголовами», стремящимися опрокинуть сложившуюся систему власти, они стали работать внутри этой системы. Несмотря на некоторые усилия доказать обратное, АКП по существу не бросила вызов светским порядкам.
Интерпретация целей АКП может быть показаться похожей на решение сложной интеллектуальной головоломки. Вот, например вопрос об энергичных усилиях АКП добиться принятия в Европейский Союз в качестве полноправного члена: эта партия согласилась привести турецкие обычаи в соответствие со стандартами этого Союза.
Разве это согласуется с исламистской «повесткой дня», в которую входит расширение возможностей отправлять религиозные обряды и уменьшать роль военных в принятии политических решений? Согласуется ли это со светской «повесткой дня» сделать Турцию полноправной частью Европы? И то, и другое положение можно оспаривать.
Некоторые турки не хотят тратить время на поиски намерений АКП, поскольку они считают, что по ряду причин эта партия не сможет ликвидировать светские порядки в Турции. К этим причинам относятся: укоренившийся и чрезвычайно популярный антиклерикализм; значительные властные возможности укоренившейся структуры (‘deep state') не допустить реализации исламистской «повестки дня» и, наконец, специфические ограничения возможностей АКП. Дело в том, что в этой партии имеется несколько конфликтующих между собой фракций, и к тому же партия очень разрослась; и то, и другое мешает этой партии стать движущей силой амбициозного проекта ликвидировать светские порядки в турецком обществе.
С учетом всего сказанного я прихожу к выводу о том, что нет достаточных оснований для суждения о том, по какому пути в конце концов собирается идти руководство АКП: оставаться ли в рамках общественного строя, завещанного Ататюрком, или разрушить его. Ситуация может стать более ясной в 2007 г., если в это время г.Эрдоган станет президентом республики и будет обладать всеми властными полномочиями, которые предоставляет это положение.
На данный момент мы видим, что светский образ жизни в Турции остается достаточно устойчивым; однако, я не могу удержаться от мысли о том, что следует ожидать серьезной борьбы в процессе выбора будущего курса этой страны.
Перевод с английского Анатолия Курицкого
