Мой визит в Истамбул на этой неделе происходил во время самого большого вызова, брошенного Турецкой светской республике после ее создания в 1923 г.
Основателем государства «Турецкая Республика» был Мустафа Кемаль Ататюрк. Эта республика возникла на руинах Оттоманской Империи, в период «больших ожиданий» того, что европейский образ жизни станет глобальным образцом, примером для подражания. Ататюрк произвел головокружительное множество изменений, включая введение западных законов, латинского алфавита, григорианского календаря, индивидуальных последних имен, шляп вместо фесок, моногамии, Воскресения в качестве дня отдыха, запрета на дервишей (странников, нищих монахов и т.д.), законного употребления алкоголя и, (наконец), статуса литургического для турецкого языка.
Многие реформы укоренились; в то же время произошел возврат назад, к арабскому рукописному шрифту и отказ от последних имен; это непостижимо. В общем, страна в целом вернулась в прежнее состояние, к исламским обычаям. Усилилось религиозное инструктирование в школах, на государственные средства были построены новые мечети, и все это дополнилось тем, что увеличилось число женщин, носящих головные платки.
Эти события вызваны несколькими факторами: предсказуемой реакцией против эксцессов Ататюрка; существенной демократизацией Турции, которая предоставила массам шанс выразить свое мнение; более высоким приростом населения Анатолии (азиатской части Турции), жители которой обычно прохладно относились к изменениям, осуществлявшимся Ататюрком; и подъем исламизма, который начался в середине 1970-х гг.
Этот подъем отразился на существенном росте исламского представительства в Большой Национальной Ассамблее, начинавшимся с единственного места в 1960-х гг., а затем – благодаря турецким выборным особенностям – достигшим почти двух третей большинства сегодня. Исламские партии дважды управляли министерством премьера – в 1996-97 гг. и начиная с 2002 г. В первый раз своевольная и упрямая личность Некметтина Эрбакана (Necmettin Erbakan) и (его) неприкрытая исламистская программа, побудила военных, хранителей традиций Ататюрка, отстранить Эрбакана от власти в пределах года.
После краха Эрбакана бывший лейтенант Ресеп Тайип Эрдоган (Recep Tayyip Erdoğan) основал партию «Правосудие и Развитие» (Justice and Development, или AKP); сейчас это правящая партия. Стараясь не допустить ошибок, приведших к фиаско в
1996- 97гг., Эрдоган и его команда избрали значительно более осторожный подход к исламизации. Они также показали свою компетентность в управлении страной, умение руководить экономикой, участвовать в работе Европейского Союза, договариваться с руководством Кипра и т.д.
Но в прошлом месяце Эрдоган зашел слишком далеко, выбрав Абдуллу Гюль (Abdullah Gül), своего близкого партнера, выставить свою кандидатуру на пост президента республики. В течение быстрой последовательности событий Гюль не сумел набрать нужное количество голосов, и Конституционный Суд признал выборы недействительными. В результате миллионы атеистов вышли на улицы. Военные намекнули на переворот, и Эрдоган распустил парламент. Вскоре состоятся выборы нового парламента и нового президента.
Появляется множество вопросов: Может ли АКР опять завоевать большинство мест в парламенте? Если этого не получится, сумеет ли оно сформировать правящую коалицию? Сможет ли АКР добиться успеха в том, чтобы назначить кого-либо из своих приверженцев в качестве президента?
Более фундаментальный вопрос: каковы намерения лидеров АКР? Сумеет ли оно, видя судьбу Эрбакана, сохранить секретную исламистскую программу и просто научится скрывать свои исламистские цели? Или на самом деле эта партия отказалась от этих целей и решила признать атеизм?
Найти ответ на эти вопросы о намерениях можно только умозрительно. Рассуждая о том, имеет ли АКР какой либо тайный план, я пришел к выводу после поездки в Турцию в середине 2005 г., что все это напоминает сложную интеллектуальную головоломку с убедительными доказательствами в обоих случаях. Ситуация остается прежней и сейчас, во время этого визита два года позже. Просто имеется больше данных для обработки и интерпретации.
Каждый житель Турции должен сам для себя дать оценку АКР, как должны сделать и основные иностранные государства. Если результаты выборов показывают, что турецкие избиратели все еще недостаточно решительны, то лидеры зарубежных государств предпочтут голосовать в пользу Erdoğaна. Совет Европы осудил военную интервенцию, а Государственный секретарь США Кондолиза Райс (Kondoleezza Rice) пошла дальше, восхваляя АКР за то, «эта организация потянула Турцию на запад, к Европе». В особенности она поддержала усилия Турции добиться согласования турецких и европейских законов в районах индивидуальных и религиозных свобод.
Но ее заявление игнорирует усилия АКР применять исламский закон путем отнесения прелюбодеяния к уголовным делам, создания свободных от алкоголя зон, не говоря уже о создании привилегий для исламских судов в ущерб светским судам, готовности полагаться на «грязные деньги», предубеждения к религиозным меньшинствам, а также преследования политических оппонентов. Далее, членство в Европейском Союзе предоставляет АКР огромное побочное преимущество: уменьшение политической роли турецкого архи-светского военного руководства, парадоксально облегчает возможности применять исламские законы. Возникает вопрос – сможет ли осторожность АКР пережить нейтрализацию офицерского корпуса? Наконец, надо учитывать, что Государственный секретарь Райс игнорирует вызванную АКР напряженность в американо-турецких отношениях.
Но ее поверхностный анализ имеет одно непреднамеренное преимущество: поскольку в эти дни в Турции имеет место жгучий антиамериканизм, американская поддержка АКР может привести эту партию к потере голосов на выборах. Отбрасывая в сторону подобный циничный юмор, Вашингтону можно посоветовать прекратить поддерживать АКР и вместо этого взять сторону своих естественных союзников – атеистов, светских людей.
