Беспорядки, начавшиеся во Франции 27 Октября 2005 г. под звуки криков "Allahu Akbar" (Аллах Велик!), были вызваны мусульманскими подростками и могут стать поворотным пунктом в европейской истории.
Эти беспорядки, которые начались в Клиши-су-Буа (Clichy-sous-Bois), на окраинах Парижа, в течение 11-ти дней стали возникать и в других французских городах, а также в Бельгии и Германии. Подобные акты насилия, которые стали называть самыми различными именами – интифада, джихад, партизанская война, бунт, восстание и гражданская война – наводят на серьезные размышления.
Конец эры: Время культурной и политической наивности, naïveté, когда французы могли позволить себе ошибаться, не предвидя или не «прощупывая» и не выясняя, что к чему, подходит к концу. Как и в других европейских странах (в особенности в Дании и в Испании), целая «пачка» связанных между собой проблем, относящихся к присутствию мусульман, передвинулась на первые места политического календаря во Франции – где эта пачка проблем скорее всего и останется на десятилетия.
К упомянутым проблемам относятся такие, как: утрата былой значимости христианской веры и связанный с этим крах в области демографии; система социального обеспечения «от колыбели до могилы», которая привлекает иммигрантов, но в долговременной перспективе истощает экономическую «жизнестойкость» государств; отдаление от исторических традиций и проведение экспериментов с изменением образа жизни и с пустопорожним мультикультурализмом - попытками осуществить «мирное сосуществование» различных культур; неспособность охранять границы или ассимилировать иммигрантов; возникновение криминальных структур, из-за чего в европейских городах совершается значительно больше актов насилия, чем в американских городах, и, наконец, подъем приверженности к исламу (как религии) и к радикальному исламу.
Не в первый раз: Теперешний бунт во Франции – это никоим образом не первый случай мятежей и волнений в Европе, организованных с частичным участием мусульман – несколько ранее им предшествовали мятежи в Бирмингаме (Англия) и затем – в Архусе (Дания). В самой Франции история насильственных действий, организованных мусульманами, ведет начало с 1979 г. Современные волнения отличаются от предыдущих своей длительностью, размахом, предварительно разработанным планом и характерными своей жестокостью действиями по отношению к полиции, местному населению и к собственности этого населения.
Пресса не называет зачинщиков волнений своими именами: Французская пресса деликатно называет происходящие волнения «городскими актами насилия» и выдает мятежников за жертв системы, в которой они живут. Основные СМИ отрицают, что все это связано с исламом и игнорируют факт распространения исламистской идеологии и влияния этой идеологии на ситуацию в стране; исламисткая идеология отличается злобной антифранцузской направленностью, открыто выражаемым стремлением господствовать над страной и заменить французскую цивилизацию исламской.
Другой тип джихада: Мусульмане – уроженцы северо-западной Европы, в прошедшем году применяли три различных типа джихада. Первый – грубый, «топорный» вариант джихада, был применен в Великобритании; в результате были убиты случайные пассажиры транспортных средств, двигавшихся по Лондону. Второй – «целевой» вариант, был применен в Голландии; там выбирались отдельные политические лидеры и деятели культуры, которым угрожали расправой, причем в ряде случаев они подверглись нападениям. Теперь, во Франции, был применен вариант более «диффузного» нападения, когда с одной стороны, атаки были менее смертоносными, но с другой – менее политически оправданными. Пока неясно, какой из этих методов окажется наиболее эффективным с точки зрения тех, кто его применяет, но «британский вариант» оказался явно контрпродуктивным, так что
в дальнейшем скорее всего будут использоваться голландская и французская модели стратегии.
Саркози (Sarkozy) против Виллепэна (Villepin): Двое ведущих французских политиков и возможных кандидатов в президенты Франции – Николас Саркози и Доменик Виллипэн – реагировали на возникшие волнения совершенно по-разному. Первый из них призвал действовать жестко и энергично (объявить «нулевую терпимость», ["tolérance zéro"] к преступлениям, совершаемым в городах), а второй счёл нужным принять более мягкие меры (обещая разработать «план действий» ["action plan"] по улучшению условий жизни в городах и предместьях).
Антигосударственные действия: Беспорядки начались через восемь дней после того, как Саркози провозгласил новую политику «безжалостной войны» с городскими волнениями, а два дня спустя он же назвал бунтующую молодежь «накипью» ("scum"). Многие бунтовщики считают, что они – участники ожесточенной борьбы с государством, и поэтому придают большое значение атакам на символы этого государства. В типичной статье, посвященной волнениям, цитируются слова некоего Мохамеда, 20-ти лет, сына марокканского иммигранта, который заявил: «Сарко объявил состояние войны … и он ее (войну) получит». Представители восставших потребовали, чтобы французская полиция оставила «оккупированные территории» (выделено переводчиком); в ответ на это г. Саркози сказал, что часть вины за беспорядки несут «фундаменталисты».
У французов имеются три возможности реагирования на беспорядки и волнения. Они могут считать себя виновными и начать умиротворять участников этих беспорядков и и волнений, предоставляя им различные прерогативы и преимущества. Они могут также разработать так называемый «план больших инвестиций» в пригороды городов, требования о котором выдвигают некоторые группы (например, группа SOS-Racism). Или они могут с облегчением вздохнуть, когда волнения закончатся и, как они это делали после предыдущих кризисов, вернуться к обычным делам. Наконец, они могут рассматривать случившееся в качестве «первого залпа» возможной революции и предпринять нелегкие меры с тем, чтобы устранить характерные для предыдущих десятилетий игнорирование и терпимость к трудному положению городов и их окраин.
Я ожидаю, что будут предприняты меры, соответствующие «смеси» первых двух возможностей, и что несмотря на подъем популярности г. Саркози при опросах населения, преобладать будет подход г. Виллепэна – умиротворение участников беспорядков. Для того, чтобы Франция проснулась, вышла из сонного состояния, нужно, чтобы случилось нечто более ужасное, чем сейчас. И все же, нельзя уйти от такого прогноза на будущее: «сладкий сон всемирной культурной совместимости заменится», по мнению Теодора Далримпл, «кошмаром перманентного конфликта».
