Реалии жизни немусульман в стране, где в той или иной мере господствуют законы ислама, могут быть мрачными. Данный выпуск журнала позволяет взглянуть на проблемы, связанные с этими обстоятельствами.
Проблема похорон в Малайзии. Некто М. Мурти, 36 лет, считался в Малайзии национальным героем благодаря его достижениям в альпинизме, особенно после того, как он в составе первой экспедиции его страны взошел в мае 1997 года на вершину Эвереста. Он происходил из индийской семьи, был женат на индуске, у которой совсем недавно, два месяца назад, брали интервью на телевидении в связи с подготовкой ее мужа к индийскому фестивалю Дивали. Он был парализован ниже пояса в результате происшедшего в 1998 году несчастного случая, и после падения со своего инвалидного кресла 11 ноября 2005 года скончался 20 ноября. Естественно, его семья хотела похоронить его по индийскому обычаю.
Однако исламский суд принял сторону бывших сослуживцев Мурти в малайзийской армии, которые заявили, что он перешел в ислам; суд даже не позволил его не мусульманской семье предстать перед судом для обсуждения проблемы. Позднее в морге произошла чудовищная сцена между членами его семьи, с одной стороны, и исламскими официальными лицами и бывшими сослуживцами умершего, с другой, когда каждая из сторон пыталась завладеть телом покойного. Семье пришлось уступить, после чего она обратилась в Высший апелляционный суд, который постановил, что он не вправе отменить решение исламского суда по такого рода делу. В конечном итоге, Мурти был похоронен по мусульманскому обряду.
Президент Малайзийского Консультативного Совета по буддизму, христианству, индуизму и сикхизму, преподобный Шри К. Дхаммананда, заявил, что Совет был «весьма обеспокоен» случившимся, и назвал эту ситуацию «кризисом для немусульман, потому что они оказываются лишенными юридических средств для разрешения подобных ситуаций». Он призвал к отмене соответствующего параграфа Федеральной конституции, чтобы «установить однозначную ясность в том, что суд шариата не обладает юридическим правом заниматься делами, которые касаются немусульман».
29 декабря 2005 г.
Взимание налога джизья в палестинской автономии. Джизья – это налог, который, в соответствии с указаниями Корана (9:29), должны платить немусульмане-мужчины, живущие в Дар аль-исламе, то есть под властью мусульман. Теоретически, этот налог платится немусульманами за привилегию находиться под защитой мусульманского государства, в войсках которого они могут не служить. Фактически же, учитывая незначительную сумму налога, он носит во многом оскорбительный характер, напоминая кафирам (неверным), что они – граждане второго сорта, поскольку не желают признавать истинность ислама. Налог этот взимался регулярно в ходе истории ислама и вышел из употребления только в девятнадцатом столетии.
Но исламисты, одержимые и другими ретроградными идеями, как, например, возрождением рабства, стремятся ввести в обиход и взимание джизьи. В частности, Хамас уже давно хочет, чтобы немусульмане, живущие в «Палестине», платили этот налог, и в виду того, что возможность для Хамаса войти в коридоры власти становится все большей, это абстрактное желание обретает мощный импульс. «Мы в Хамасе намерены ввести этот налог в какой-то момент» - говорит член городского совета Бейт-Лехема Хасан эль-Масалме. – «Мы не скрываем этого - мы рады всем, желающим жить в Палестине, но при условии, что они согласятся выполнять все наши правила».
23 декабря 2005 г.
Консульство в Иерусалиме. У консульства США в Иерусалиме есть овеянная легендами история, восходящая к 1844 году, когда оно было учреждено в качестве «туристического агентства», помогавшего путешествующим американцам планировать путешествие по Палестине.
В последние годы, однако, все это стало выглядеть менее привлекательным. В частности, после Первой мировой войны в Иерусалиме появилось два консульства – одно в восточной, преимущественно арабской части города, а другое в западной, населенной евреями. И хотя обе части города находятся сейчас под контролем Израиля, разделение на арабскую и израильскую части сохраняется, неся в себе некий политический подтекст. Вот что говорит по этому поводу сообщение одного из читателей:
Два американских консульства отличаются друг от друга весьма существенно. То, которое расположено в еврейской части, оборудовано просторной автомобильной стоянкой, но при этом не осуществляет консульских функций и вообще не имеет дело с публикой. Консульство, расположенной в населенной арабами части, осуществляет консульские функции, но не имеет стоянки для автомобилей. По иронии судьбы, из десятков тысяч граждан США, проживающих в Иерусалиме и в окружающих его городах и поселках, почти все – евреи. Это значит, что любой гражданин США, желающий обновить свой паспорт, зарегистрировать рождение ребенка, обратиться в Службу социального обеспечения и т.д., должен, по крайней мере, часть пути в консульство пройти пешком. К тому же, несмотря на тот факт, что большинство американских граждан в Иерусалиме – ортодоксальные евреи с большими семьями, с детскими колясками туда пройти нельзя. Младенцев и детей, едва начавших ходить, приходится нести на руках.
Насколько можно видеть, почти весь персонал консульства, работающий с публикой – арабы, включая охранников, клерков, швейцаров, кассиров и т.д. Единственным изданием, которое можно почитать, ожидая приема, является издаваемый госдепартаментом журнал – разумеется, на арабском. Вся обстановка и атмосфера в консульстве выглядят как пощечина американским гражданам, которых оно призвано обслуживать.
И вот еще: во всех американских учреждениях за рубежом должны быть развешаны издаваемые ФБР листовки с изображениями и именами «разыскиваемых террористов», причем все эти террористы – исламисты-арабы. И где, по вашему мнению, в консульстве США в восточном Иерусалиме развешаны эти листовки? В темном и узком коридоре, ведущем от лестницы на выход из консульства, так что только внимательный посетитель может заметить их.
Учитывая хорошо известное из истории пристрастие консульства в восточном Иерусалиме к арабам, все это ничуть не удивляет. Когда же, наконец, на это деликатное учреждение будет обращено серьезное внимание?
29 декабря 2005 г.
Может ли процветание палестинского общества способствовать окончанию арабо-израильского конфликта?
На Западе существует прочно укоренившаяся надежда на то, что если палестинцы станут жить в хороших квартирах и ездить на автомобилях последних моделей, они согласятся со статус кво и прекратят свою войну против Израиля. Эта надежда является проекцией западных приоритетов (экономика попирает политику), упрямо игнорируя тот факт, что история палестинцев демонстрирует прямо противоположные приоритеты (политика попирает экономику). Это также противоречит общему уроку истории, которая говорит, что обогащение одной из сторон, находящейся в состоянии войны, поощряет ее вести войну более энергично.
Я критиковал эту идею в течение многих лет. Например, в 1997 году я писал по поводу арабского отказа признать существование Израиля следующее:
Кайо Кох-Везер, вице-президент Всемирного банка, ответственный за Ближний Восток, объяснил в 1994 году, что для успеха мирного процесса необходимо, чтобы «палестинцы почувствовали улучшение своих жизненных условий достаточно быстро». Но если бы палестинцы были бы заинтересованы только в улучшении своей жизни, они давно бы посвятили себя полезному сотрудничеству с динамичной экономикой Израиля. Вместо этого они неоднократно демонстрировали готовность жертвовать перспективами улучшения своих жизненных условий, если это способствует делу уничтожения Израиля.
В 2001 году, критикуя Томаса Фридмана, я писал:
«Из-под старой, заржавевшей политики «оливковых деревьев» этого региона» - пишет он – «изо всех сил пробивается другая политика, направленная на присоединение к миру благоприятных возможностей». Фридман, отдавая предпочтение политике, которая, по его мнению, может отвязать арабов от Израиля, расточает похвалы бывшему президенту Биллу Клинтону за то, что он совершает «работу Бога», усиленно подталкивая стороны к заключению соглашения. Но, в пику тезису Фридмана (и надеждам Клинтона на Нобелевскую премию), многие обитатели Ближнего Востока все еще преданы той «заржавевшей политике «оливковых деревьев», которую он поспешил отправить в мусорную корзину истории.
И снова в 2001 году, анализируя вопросы экономики и войны:
То, что делает Израиль – арестовывая налоговые поступления, отказывая палестинским рабочим в разрешении на въезд в Израиль, ограничивая перемещения палестинцев – вполне соответствует древним, разумным и довольно эффективным методам ведения войны. Почему же предполагается, что он должен действовать иначе? По иронии судьбы, причина этого не столько связана с ООН или США, как с самими израильтянами. Они разработали концепцию «нового Ближнего Востока» (которой вторят теперь и другие), согласно которой долгосрочное решение проблем существования и безопасности Израиля определяется не всемерным ограничением ресурсов своих врагов, а помощью им в развитии их экономики.
Через несколько лет идея о том, что экономическое развитие палестинцев уведет их от стремления уничтожить еврейское государство, обрела новую жизнь. Возьмем, например, «Уолл Стрит Джорнел» - согласно заголовку в его сегодняшнем номере, это совершенно новая и блестящая идея: «Последний ответ на ближневосточный кризис – расцвет экономики». Во внушительном репортаже о Джеймсе Вулфензоне, бывшем руководителе Всемирного банка, «являющемся сейчас самым высокопоставленным дипломатом в регионе, которому поручено восстановление осажденной палестинской экономики», Керби Леггет сообщает нам, что
Вулфензон уверен в том, что конфликт на Ближнем Востоке нуждается не только в политическом, но и в экономическом урегулировании. Он убежден, что процветание снизит привлекательность экстремизма и даст палестинцам стимул к построению нового государства после многих лет жизни в обстановке почти непрерывного насилия.
Комментарий: Это просто удивительно – как эта провалившаяся идея, утверждающая, что палестинское Процветание покончит с арабо-израильским конфликтом, никак не хочет умереть, но возрождается все вновь и вновь.
28 декабря 2005 г.
Представляет ли ислам проблему? Является ли он решением?
Где-то в июне 2002 года я предложил афоризм, характеризующий войну против террора: «Проблемой является радикальный ислам; решение - это умеренный ислам» (или, в более ранней версии, «Проблемой является воинствующий ислам …»). До сих пор никто не пытался проанализировать или поспорить с этой формулировкой. Но теперь такой желающий нашелся. Дэниел Брумберг, адъюнкт-профессор Джорджтаунского университета, в своей статье в журнале «Вашингтон Куотерли» (зима 2005-2006 гг.) с названием «Ислам не является решением (или проблемой)» предлагает три возражения против этого мнения:
Во-первых, оно сильно недооценивает политические, социальные и идеологические препятствия, стоящие на пути распространения либерального исламского духа. Эти препятствия настолько грандиозны, что, в предвидимом будущем, любая эффективная борьба с исламистами потребует взаимодействия с активистами, многие из которых придерживаются взглядов, существенно противоречащих идеям демократии и свободы, принятым в Соединенных Штатах.
Во-вторых, определяя ислам как решение, мы рискуем переоценивать то, до какой степени ислам формирует политическую идентификацию мусульман. И дело не только в том, что этническая и племенная принадлежность часто превалирует над религиозной; многие мусульмане, как соблюдающие религиозные каноны, так и не соблюдающие их, убеждены, что их версия ислама должна быть отделена или, по крайней мере, удалена от политики. В самом деле, в арабском мире не существует полного консенсуса по вопросам надлежащих взаимоотношений между мечетью и государством. Наоборот, этот мир раздираем глубокими противоречиями даже по вопросу национальной идентификации – что означает быть египтянином, марокканцем, алжирцем, бахрейнцем или иракцем.
И, наконец, идея исламской демократии оказывается неспособной признать, что не существует исламского решения для такого конфликта идентификации. Как свидетельствует драма Ирака, в отсутствие консенсуса по вопросу национальной идентификации, это решение требует такого распределения рычагов власти, которое обеспечивает возможно большему числу групп и голосов участие в многопартийном правительстве. Этот вид подхода к построению консенсуса не может привести к успеху, если все эти группы не оставят свои религии за порогом. Они обязаны согласиться с конституционной и юридической защитой, которая гарантирует мусульманам – шиитам и суннитам, а также немусульманам право веровать или не веровать в то, что они хотят.
Короче говоря, умеренные мусульмане слишком слабы, необходимо учитывать национальную идентификацию, и сам ислам может превратиться в препятствие.
Вот мои краткие ответы на эти возражения:
1.Да, умеренные мусульмане слабы, я даже как-то написал по их поводу, что они «в большинстве своем, раздроблены, изолированы, запуганы и неэффективны». Но насколько сильны были немцы-антинацисты в 1943 году? Чтобы уничтожить германскую военную мощь, потребовалась внешняя сила; такая же сила нужна для того, чтобы сегодня уничтожить радикальный ислам. Было бы глупо ожидать, что умеренные мусульмане окажутся такой силой. Однако, после того как война закончится, кто сможет извлечь мусульман из их трудного положения, кроме умеренных мусульман? Какие другие кандидаты могут сыграть эту роль? И я, разумеется, категорически не согласен с идеей использовать для этого исламистов.
2. Этническая и племенная принадлежность значат много, как и другие идентификационные факторы. Но кризис в мусульманском мире связан не с национальностью, племенной или этнической принадлежностью, цветом кожи или экономической системой. Он целиком и полностью определяется пониманием мусульманами ислама.
3. Выражение «исламская демократия» может только сбить с толку, как и рассуждения о распределении рычагов власти. Проблема заключается в необходимости модернизации ислама, с кардинальным изменением таких институций, как джихад, статус женщины и роль шариата.
27 декабря 2005 г.
Являются ли палестинцы самой радикализованной группой в мире?
Думаю, что да. Нижеследующий текст дает редкую возможность взглянуть на то, как это выглядит.
Одобряя терроризм Аль-Каеды. Норвежская организация «Фафо», проведя с 21 ноября по 10 декабря личный опрос 1849 жителей Западного Берега и сектора Газа в возрасте 18 лет и старше, обнаружила, что «65 процентов поддерживают действия Аль-Каеды в США и Европе, 32 процента одобряют ее действия в Ираке, и 13 процентов одобряют действия Аль-Каеды в Иордании». Другими словами, почти две трети палестинцев поддерживают террор исламистов против Запада, при том, что более – но не намного более – половины мусульманского мира в целом, как мне удалось установить в 2002 году, «лучше относятся к Осаме бин-Ладену и к талибам, чем к Соединенным Штатам». Такая позиция палестинцев не появилась на пустом месте. Организация «Наблюдение за палестинской масс-медиа» документально указывает на механизм, с помощью которого «религиозное руководство палестинской автономии изображает свою войну против существования Израиля как часть глобальной войны ислама против иудео-христианского Запада».
26 декабря 2005 г.
