Беспрецедентные конвульсии, сотрясающие Ближний Восток – от Марокко до Ирана – дают повод для следующих соображений:
Во-первых, восстания вписываются в контекст того, что я называю Ближневосточной холодной войной. С одной стороны – "блок сопротивления" во главе с Ираном, включающий Турцию, Сирию, Ливан, Газу и Катар, стремящихся заменить существующий порядок новым, определенно более исламским и враждебным Западу. С другой – "блок статус-кво" во главе с Саудовской Аравией и насчитывающий большинство остальных стран региона (неявно включая и Израиль), предпочитающих оставить существующий порядок более или менее без изменений.
 Тот, кто обладает властью на Ближнем Востоке, может пригласить Марию Кери спеть четыре песни на частной вечеринке. |
Во-вторых, хоть события в Тунисе, Ливии, Египте, Йемене и Бахрейне имеют большое значение, существует только два региональных геостратегических гиганта – Иран и Саудовская Аравия – и оба являются потенциально уязвимыми. Недовольство в Исламской Республике Иран стало явным в июне 2009 года, когда фальсификация результатов выборов привела огромные толпы на улицы. Несмотря на то, что властям удалось подавить "зеленое движение", они не смогли задушить его и оно остается в подполье. В то время как Тегеран прилагает напряженные усилия, изображая бунты по всему региону как вдохновленные иранской революцией 1978-79 г. и претендуя на увеличение влияния своего бренда исламизма, более вероятно, что эти беспорядки вдохновят иранцев на возобновление бунтов против хомейнистского режима.
Если такая контрреволюция будет успешной, последствия выйдут далеко за пределы Ирана, повлияют на действие Договора о нераспространении ядерного оружия, безопасность Израиля, будущее Ирака, глобальный энергетический рынок, и – возможно, самый важный из всех – исламистское движение. Лишенное поддержки наиболее важного правительства "блока сопротивления", исламистское движение во всем мире, скорее всего, начнет чахнуть.
Королевство Саудовская Аравия – необычное государство. Его сила заключается в уникальной комбинации ваххабитской доктрины, контроля над Меккой и Мединой и запасов нефти и газа. Политика его лидеров неординарна. И все же географические, идеологические и социальные разногласия внутри Саудовской Аравии могут привести к распаду королевства. Вопрос в том, что придет ему на смену. Будут ли это шииты, недовольные своим статусом граждан второго сорта и, предположительно, подталкивающие страну к Ирану? Или пуристы-ваххабиты, презирающие монархическую адаптацию к современности и желающие установить такой же порядок, как в Афганистане при Талибане? Или, в случае раскола, и то и другое? А может, либералы, до сих пор не обладающие никакой значительной силой, найдут свой голос и свергнут устаревший, коррумпированный, экстремистский Саудовский режим?
Последняя мысль приводит к третьему и самому неожиданному наблюдению: восстания последних двух месяцев были в значительной степени конструктивными, патриотическими и в открытом духе. Политический экстремизм любого рода, включая леворадикальный или исламистский, были в основном исключены на улицах. Теории заговора были прибежищем распадающихся правителей, а не буйной толпы. Соединенные Штаты, Великобритания и Израиль почти отсутствовали на лозунгах. (Ливийский правитель Муаммар аль-Каддафи обвинил в беспорядках в стране "Аль-Каиду, распространяющую галлюциногенные препараты.")
 Добровольцы, убирающие мусор с площади Тахрир, символизируют новый гражданский дух. |
Обычно пессимизм служит в качестве достоинства в карьере ближневосточных исследований и я известен своими мрачными прогнозами. И все же, с должными колебаниями, я признаю изменения, которые, возможно, предвещают новую эру, когда инфантилизированные арабские ораторы повзрослеют. Даже будучи очевидцем этого преобразования, в него трудно поверить. Боясь обмануться, замечу, что пока не наблюдаю обратного хода.
Пожалуй, самый знаменательный символ этого созревания – это картина уличных демонстрантов, убирающих за собой. Они более не под опекой государства и не зависят от его услуг. Внезапно они – граждане, имеющие чувство гражданской ответственности.
Необходимо соблюдать осторожность, ставя в зависимость от этого резкого улучшения внешнюю политику, но полностью отвергать такую возможность было бы ошибкой. Повстанческим движениям необходимо найти себя и действовать по-взрослому. Пришла пора отказаться от заниженных ожиданий и мягкого чувства неполноценности. Если кто-то говорит по-арабски или на фарси, это не делает их неспособными использовать демократические средства для достижения идеалов свободы.
