Переворот в Тунисе

Внезапное и до сих пор загадочное бегство правителя Туниса Зина аль-Абидина Бен Али, 74 лет, после 23 лет пребывания у власти, имеет потенциальные последствия для Ближнего Востока и мусульман во всем мире. Как отметил один египетский комментатор, "Каждый арабский лидер наблюдает за Тунисом со страхом. Каждый арабский гражданин наблюдает за Тунисом с надеждой и солидарностью". Я же испытываю смешанные чувства.

Правитель Туниса Зин аль-Абидин Бен Али (слева) с двумя своими соседями, Муаммаром Каддафи (Ливия, сидящий в центре) и Абдель Азизом Бутефлика (Алжир).

Во время первой эпохи независимости, примерно до 1970 года, правительства в арабских странах часто бывали свергнуты, когда войска под контролем одного из недовольных полковников стекались в столицу, захватывали президентский дворец и радиостанцию, а затем объявляли о новом режиме. Сирийцы, например, пережили три государственных переворота только за один 1949 год.

С течением временем эти режимы научились защищать себя с помощью расширенной сети спецслужб, репрессий, опираясь на зависимость от семьи и племени, а также других механизмов. Последовало четыре десятилетия склеротической, бесплодной стабильности. Только за редким исключением (Ирак в 2003 г. и Газа в 2007 г.), некоторые режимы были свергнуты, еще реже (Судан в 1985 г.) гражданское неповиновение сыграло значительную роль.

Изменения произошли с появлением сначала телеканала Аль-Джазира, сосредотачивающего внимание арабского мира на вопросах, выбранных по усмотрению этого СМИ, а позднее - интернета. Помимо доступа к недорогой, детальной и своевременной информации, интернет предоставляет также доступ к беспрецедентным секретам (например, недавние публикации американских дипломатических кабелей на ВикиЛикс), в то же время соединяя единомышленников посредством таких вебсайтов, как Фэйсбук и Твиттер. Эти новые силы соединились в Тунисе в декабре, создав своего рода интифаду и быстро вытеснив засидевшегося там тирана.

Празднуя победу бесправных, свергнувших своего жестокого, тупого и жадного хозяина, все же необходимо смотреть в будущее с тревожным ожиданием возможных исламистских последствий этого переворота.

Танки и солдаты на улицах Туниса.

Во-первых, будущее Туниса заставляет беспокоиться. Несмотря на все свои недостатки, г-н Бен Али противостоял исламизму, борясь не только с терроризмом, но и (как в Турции перед 2002 г.) "тихому джихаду" в школе и в телестудиях. Будучи министр внутренних дел в прошлом, он, однако, недооценил исламистов, рассматривая их скорее как преступников, чем как законченными идеологами. Запрещение развития альтернативных направлений ислама теперь может оказаться крупной ошибкой.

Тунисские исламисты сыграли минимальную роль в свержении г-на Бен Али, но они, несомненно, попытаются использовать возможности, внезапно открывшиеся им. Действительно, лидер основной исламистской организации Туниса, Эннахда (Ennahda), уже объявил о своем первом возвращения в страну после 1989 года. Хватит ли здравого смысла или политического авторитета исполняющему обязанности президента Фуаду Мебазаа, 77 лет, чтобы сохранить власть? Смогут ли вооруженные силы сохранить старую гвардию у власти? Сумеют ли сплотиться умеренные силы и найдут ли они видение, чтобы отразить исламистскую волну?

Во-вторых, близлежащая Европа, показавшая глубокую некомпетентность в поисках ответа на исламистский вызов, также дает причину для беспокойства. Если Эннахда захватит власть, затем расширит сети, предоставит средства, и, возможно, контрабандное оружие своим союзникам в Европе, это может значительно усугубить существующие там проблемы.

Рашед Ганнуши, глава Эннахда, основной исламистской организации Туниса.

Третье обстоятельство, вызывающее наибольшее беспокойство, касается возможного "эффекта домино" на другие арабоязычные страны. Такой быстрый, казалось бы, легкий, и относительно бескровный государственный переворот может глобально вдохновить исламистов смести местных тиранов. Все четыре страны Северной Африки - Марокко, Алжир, Ливии и Египет - соответствуют этому описанию, также как и Сирия, Иордания и Йемен на востоке. Тот факт, что г-н Бен Али нашел убежище в Саудовской Аравии, дает повод занести в список и это королевство. Пакистан также может соответствовать этой модели. В отличие от иранской революции 1978-79 г. под предводительством харизматического лидера, миллионов на улице и целого года усилий, события в Тунисе развернулись быстро, простым и воспроизводимым способом.

Изречение об одном латиноамериканском диктаторе, приписываемое Франклину Д. Рузвельту, гласит: "Он мерзавец, но он наш мерзавец", можно отнести к г-ну Бен Али и ко многим другим арабским диктаторам, оставляя государственную политику США в кажущемся беспорядке.

Неоднозначное заявление пост-фактум Барака Обамы о том, что он "аплодирует мужеству и достоинству тунисского народа" может быть удобно воспринято либо в качестве предупреждения ряду других "мерзавцев" или в смысле "лучше поздно, чем никогда" признания неловких фактов на месте.

Пока Вашингтон выбирает, как лучше отреагировать на случившееся, я призываю администрацию принять двусторонний курс. Во-первых, возобновить усилия, направленные на демократизацию, начатые Джорджем Бушем в 2003 году, но на этот раз с должной осторожностью, пониманием и скромностью, признавая, что недостатки прежней реализации непреднамеренно способствовали захвату большей власти исламистами. Во-вторых, необходимо сосредоточиться на исламизме, являющимся сейчас наибольшим врагом цивилизованного мира и, вместе с союзниками, в том числе и в Тунисе, бороться с этой заразой.