2172 Rayburn House Office Building,
Washington D.C
Конгресса США Гарри Аккерман (Gary L. Ackerman, District – NY).
Свидетели (Witnesses):
Давид Маковский (David Makovsky), Директор, Проект ближневосточного мирного процесса, Вашингтонский институт Ближневосточной политики;
Мартин Индик (Martin Indyk), Директор, Центр по изучению ближневосточной политики «Сабан», Институт Брукингса (The Brookings Institution);
Даниэль Пайпс (Daniel Pipes), Директор, Ближневосточный Форум.
----------------------------
Выступления на слушании в Подкомитете по Ближнему востоку и Южной Азии Комитета по иностранным делам Конгресса США.
….. Председатель подкомитета, член палаты представителей Гари Аккерман:
Г-н посол Мартин Индик, благодарю Вас. Д-р Пайпс?
Д. Пайпс. Благодарю Вас, г-н Председатель, и Вас, старейшего члена палаты г-на Пенс (Ranking Member Pence).
Выступление д-ра Даниэля ПАЙПС
Я полностью согласен почти со всем, что было сказано здесь. Но я хотел бы дополнить сказанное, рассматривая то, что можно назвать «большой картиной».
Это слушание называется «Следующие шаги в израильско-палестинском мирном процессе» ("Next Steps in the Israeli-Palestinian Peace Process"). Я приведу доводы по трем вопросам. Во-первых, до сих пор мирные переговоры были настолько контр-продуктивными, что лучше называть их «военным процессом»; их неудача является результатом концептуальной ошибки Израиля, сделанной 15 лет тому назад по вопросу о сущности войны; и в-третьих, правительство США должно было бы убедить Иерусалим прекратить переговоры и вместо этого вернуться к прежней политике сдерживания и устрашения.
Сначала, г-н Председатель, целесообразно сделать обзор состояния мирного процесса.
Сейчас оказываешься в замешательстве, когда приходится вспоминать ликование и ожидания, которые сопровождали подписание Соглашений в Осло в сентябре 1993 г.; тогда Премьер-министр Ицхак Рабин обменялся рукопожатиями с Ясиром Арафатом. Некоторое время после этого, «Рукопожатие», как его называли, служило символом блестящей дипломатии, когда каждая сторона достигла того, чего она больше всего хотела: палестинцы – жить с достоинством и в автономии, израильтяне - признания и безопасности.
Президент Клинтон восхвалял это соглашение, называя его «огромным событием в истории». Ясир Арафат называл его «историческим событием, ознаменовавшим новую эпоху». Шимон Перес, премьер-министр Израиля, разглядел в нем «очертания мира на Ближнем Востоке».
Авторы этих опрометчивых высказываний были вскоре горестно разочарованы. В период до Осло, когда палестинцы все еще жили под израильским контролем, они пользовались преимуществами господства закона и развивающейся экономики, которая не зависела от международного благосостояния. Они имели возможность учиться в действующих школах, пользоваться госпиталями, путешествовали без проверки на контрольно-пропускных пунктах и имели свободный доступ на израильскую территорию. Они даже учреждали университеты.
p.2- Терроризм шел на убыль по мере того, как признание Израиля увеличивалось. Однако, затем появился договор в Осло, который принес палестинцам не мир, а тиранию, переставшие действовать организации, нищету, коррупцию, культ смерти, «фабрики» по подготовке террористов-смертников и радикализацию исламистов.
Ясир Арафат ранее обещал, что Западный берег и Газа разовьются и станут «Сингапуром Ближнего Востока», но созданная им действительность превратилась в кошмар зависимости, бесчеловечности и ненависти.
Что же касается израильтян, то для них Осло принесло беспрецедентный терроризм. Если две руки при рукопожатии Рабина и Арафата символизируют ранние надежды Осло, то две окровавленные руки молодого палестинского парня, только что линчевавшего израильских резервистов в Рамалле в октябре 2000-го года, олицетворяют мрачный конец этого соглашения.
Осло вызвало появление глубоких внутренних расколов и повредило международной репутации Израиля. Израильтяне беспомощно смотрели на то, как палестинская ярость поднималась спирально вверх, порождая к тому же такие моральные извращения, как проведение Организацией Объединенных Наций Всемирной Конференции против расизма в Дурбане в 2001 г. Такая ярость также вновь «открыла» среди Западников, особенно среди крайне левых, проблему продолжающегося существования Израиля. С точки зрения Израиля семь лет «дипломатии Осло» уничтожили 45 лет успехов в военных действиях.
Палестинцы и израильтяне мало на чем соглашаются, но они сходятся во мнениях, что Осло было бедствием.
Спрашивается, почему оно было бедствием? Когда дела пошли так крайне скверно? Почему война – мирный процесс – превратились в военный процесс? Где были допущены ошибки в многообещающем – в таком многообещающем соглашении?
Из многих ошибок, допущенных при разработке соглашения – и я думаю, что все аналитики согласятся с тем, что их было много – основной ошибкой было то, что Ицхак Рабин неправильно понимал, каким образом заканчивается война. И это нашло отражение в его афоризме, который он неоднократно повторял: «Войну не ведут со своими друзьями. Войну не ведут…».- Извините. Скажите это еще раз. - «Мир не заключают со своими друзьями. Мир заключают со своим врагом».
Израильский премьер-министр подразумевал под этим, что войны завершаются при наличии смеси благожелательности, примирения, готовности к уступкам, посредничества, гибкости, сдержанности, великодушия и компромиссов, и все это увенчивается подписями на официальных документах. В таком настроении его правительство подготовило целый набор уступок, ожидая, что палестинцы ответят взаимностью – но они этого не сделали. Эти уступки фактически только ухудшили ситуацию.
Палестинцы, все еще в воинственном настроении, наоборот, отнеслись к израильским усилиям «добиться мира», как к сигналам деморализации и слабости. Уступки уменьшили страх палестинцев перед Израилем, сделали все, чтобы он казался беззащитным и уязвимым, и возбудили ирредентистские мечты о его ликвидации. Каждый жест и поступок, обсуждавшийся еще в Осло, еще больше возбуждал, радикализовал и мобилизовал палестинское политическое образование ("body politic"). Тихая надежда 1993г. ликвидировать Израиль набрала обороты и стала оглушительным требованием к 2000-му году.
p.3- Рабин был уверен, что все сделано правильно, но совершил разрушительную ошибку, которую его преемники затем повторили. В действительности, мир не заключают со своим врагом, мир заключают со своим прежним врагом – прежним врагом. Для мира почти всегда необходимо, чтобы одна сторона конфликта отказалась от своих целей в результате поражения. Вместо того, чтобы тщетно стараться закончить войну с помощью доброжелательности, нужно, господин Председатель, выиграть эту войну.
«Война – это акт насилия, цель которого - заставить врага исполнить нашу волю». Вот что прусский стратег Карл фон Клаузевиц написал в 1832 г. Повторим: Война – это акт насилия, цель которого - заставить врага исполнить нашу волю. И сколь существенным ни было бы наше технологическое продвижение вперед – примерно за два столетия с тех пор, как он написал приведенные выше слова – его глубокое проникновение в суть вопроса остается обоснованным. Победа состоит том, чтобы навязать свою волю врагу, заставив его отказаться от целей, поставленных во время войны. Войны обычно заканчиваются, когда враг отказывается от своих надежд победить, когда его воля воевать сломлена.
Арабы и израильтяне с 1948 года преследовали статические и двойственные цели. Арабы воевали для того, чтобы уничтожить Израиль; израильтяне воевали для того, чтобы добиться признания своих соседей. Детали изменялись в течение десятилетий, с множеством идеологий, стратегий, ведущих актеров и так далее, но цели изменялись мало. Арабы преследовали свои цели, поставленные во время войн, с терпением, твердой решимостью и целеустремленностью. В ответ израильтяне поддерживали уровень своего стратегического предвидения и тактического мастерства в период от 1948 г. до 1993 г.
Со временем, однако, Израиль превратился в энергичную, современную, демократическую страну, но у его населения росло недовольство унизительным, медленным, утомительным трудом с целью убедить арабов признать их политическое существование. Но сейчас почти никто в Израиле не ставит целью победу; ни один крупный политик не призывает к победе в войне. Короче говоря, после 1993 г., г-н Председатель, арабы стремились к победе, в то время как израильтяне искали компромисс.
По моему мнению тот, кто не побеждает, теряет всё. Чтобы выжить, израильтяне в конечном счете должны вернуться к политике 1990 - до 1993 гг. - создания Израиля перманентного, сильного и жесткого, к политике сдерживания и устрашения. Долгая, мало интересная, трудная и дорогостоящая задача убедить палестинцев и других в том, что еврейское государство является постоянным, и что мечты о его ликвидации обречены на провал.
Это не будет быстрым или легким мероприятием. Мнения о слабости Израиля, появившиеся в результате серьезных ошибок, сделанных в Осло и даже после этого - такие, как уход из Газы в 2005 г. - проникли в сознание палестинцев, и возможно, потребуются десятки лет усилий для того, чтобы изменить создавшееся мнение на противоположное. К тому же, это будет малоприятная работа. Поражение в войне обычно влечет за собой суровое испытание лишениями, неудачей и безысходностью.
Я смотрю на этот процесс, г-н Председатель, через простую призму. Любое развитие событий, которое поощряет палестинцев думать, что они могут ликвидировать Израиль, является негативным; любое развитие событий, поощряющее их отказаться от этой цели, является позитивным. Поражение палестинцев будет узнанным тогда, когда через продолжительный период времени и с полной логичностью они докажут, что признали Израиль.
Мой третий и последний вопрос: Американская политика.
Как у всех аутсайдеров этого конфликта, американцы стоят перед суровым выбором. Одобряем ли мы цель палестинцев - ликвидировать Израиль, или мы одобряем цель израильтян - добиться признания своих соседей?
p.4 Заявить об этом выборе значит прояснить, что выбора нет – первый выбор является агрессивным, второй – оборонительным. Ни один порядочный человек не может одобрить палестинскую цель ликвидировать своего соседа, и каждый президент, начиная с Гарри Трумена, каждая резолюция Конгресса, каждое голосование с тех пор указывают на то, что 110-й Конгресс должен продолжать поддерживать Израиль в его решимости добиться признания.
Это не только очевидный моральный выбор; я считаю важным добавить, что нанесение Израилем поражения палестинцам явилось бы в действительности самым лучшим, что когда-либо случалось с ними. Вынуждая палестинцев наконец отказаться от своих бесчестных, ирредентистских мечтаний освободит их и позволит им сосредоточиться на своем строе, экономике, обществе и культуре.
Палестинцам нужно испытать несомненность поражения, чтобы стать нормальными людьми – там, где родители прекратят праздновать тот факт, что их дети стали террористами-самоубийцами, где что-нибудь имеет значение, кроме порочной одержимости анти-сионистским отказничеством. Американцам, в особенности, необходимо понять затруднительное положение Израиля и помочь ему выиграть свою войну, потому что правительство США играет жизненно важную роль в этом «театре».
На основе изложенного анализа я предлагаю радикально другой подход к создавшейся ситуации для администрации Буша и для данного Конгресса.
С одной (негативной) стороны предлагается, чтобы палестинцев привели к пониманию простой истины: выгоды и преимущества появятся только после получения доказательств о признании ими Израиля. До тех пор – никакой дипломатии, никаких дискуссий о финальном статусе, никакого признания в качестве государства и, конечно, никакой финансовой помощи или оружия.
С другой (позитивной) стороны, администрация и Конгресс должны работать с Израилем, арабские и другие государства – склонить палестинцев признать существование Израиля, убеждая их, что кабриолет подъехал – что они проиграли.
Дипломатия, направленная на то, чтобы «закрыть» арабо-израильский конфликт, является преждевременной – пока палестинцы не откажутся от своей отвратительной антисионистской одержимости. Когда этот момент наступит, переговоры могут возобновиться для решения заново поднятых вопросов 1990-х годов – границы, ресурсы, вооружение, святыни, права жильцов и т.д. Но этот момент наступит нескоро – через годы или десятилетия. Тем временем нужно выиграть войну.
Благодарю Вас.
