Создателям эффективной контртеррористической стратегии следует в первую очередь сосредоточиться на том, что терроризм, осуществляемый мусульманами во имя ислама, является стратегической угрозой цивилизованным народам, независимо от того, являются ли они мусульманами или не-мусульманами.
На относительно низком уровне эта угроза исходит от одиноких индивидуумов, которых охватывает внезапный синдром джихада (англ. Sudden Jihad Syndrome), и они вдруг начинают заниматься убийствами. На более высоком уровне эта угроза исходит от той или иной незаконной организации, например от организации Хамас, управляющей Палестинской Автономией (англ. quasi-governmental Palestine Authority), или даже от организации Аль-Каеда, которая пытается обзавестись оружием массового поражения. В общем, если бы терроризм, осуществляемый мусульманами, был прекращен, это было бы исключительно большим успехом по направлению к победе в войне, которую некоторые называют «Четвертая мировая война».
Можно ли этого добиться?
Да, и частично с помощью эффективного контртерроризма с применением обычного оружия. Отдельных террористов нужно преследовать, организации – закрывать, различные сети (радиовещания, телевидения и т.д.) – разрушать, границы – контролировать и охранять, в деньгах отказывать, оружие массового поражения – резко ограничивать. «Сама проблема» состоит в том, что существуют мотивирующие силы, лежащие в основе всплеска насилия, осуществляемого мусульманами во имя ислама. Только определив причину того, почему терроризм стал такой заметной особенностью мусульманской жизни, можно найти возможность обуздать насилие.
Эта агрессия не появилась на свет под действием некоего импульса для того, чтобы нанести невосстановимый ущерб без какой-либо цели; источником ее не является религия ислама, которая лишь одно поколение тому назад не вдохновляла ведение таких кровопролитных войн. Скорее всего, подобная агрессивность появилась в результате наличия политических идей.
Идеи не играют никакой роли в деятельности «обыкновенной» преступности, которая преследует чисто эгоистические цели. Но идеи, особенно по поводу радикального изменения мира, являются основой терроризма, особенно в его разновидности, использующей самоубийц. В отличие от большинства из нас, обычно принимающих жизнь такой, какой она есть, утописты настаивают на том, чтобы построить новый и лучший, по их мнению, (мировой) порядок. Для достижения этой цели они требуют передать им все права, выказывая глубочайшее презрение к человеческой жизни, и стремятся навязать свои убеждения всему миру. Существует несколько утопических схем, в том числе фашизм и коммунизм, которые являются исторически самыми логичными и последовательными, однако на счету каждой из них – миллионы жертв.
К 1945 г. и 1991 г., соответственно, эти два тоталитаризма были сокрушены в результате поражения в войне; один был сокрушен путем применения силы (во Второй мировой войне), второй – путем искусной дипломатии, в процессе «холодной войны». Их поражение ободрило некоторых оптимистов, которые сочли, что эра утопий и тоталитаризма пришла к концу, и либеральный порядок надолго заменил их.
Увы, этот взгляд игнорировал наличие третьего тоталитаризма – исламизма, который усилил свои позиции после 1920-х гг. В краткой форме его можно определить как веру в то, что для любой проблемы – от воспитания ребенка до ведения войны – «ислам – это решение». В результате действия нескольких факторов – исторического соперничества между евреями и христианами, бурного роста рождаемости, захвата иранского государства в 1979 г., поддержки государств, имеющих большие запасы нефти – исламисты стали доминировать в идеологии мусульман, гордящихся своим исламским своеобразием или своей верой.
В результате, исламский закон, находившийся предыдущие два столетия в отступлении, с ревом вернулся, к тому же с джихадом, со святой войной. Халифат, исчезнувший около тысячи лет тому назад, стал трепещущей мечтой. Идеи, выдвинутые такими мыслителями и организаторами, как Мухаммад ибн Абд аль- , Ваххаб, Шах Валиулла, СайидАбу'л-А'ла аль-Маудуди, Хасан аль-Банна, Сайид Кутб и Роухолла Хомейни успешно выступили против традиционных, модернистских и центристских подходов к исламу. Для продвижения ядовитых видений этих утопистов, их последователи применяли насильственные методы, включая терроризм.
Наиболее эффективная форма контртерроризма – это борьба не с террористами, а с идеями, которые мотивируют их. Такую стратегию целесообразно осуществлять в два основных этапа. Во-первых, нанесите поражение исламистскому движению таким же образом, каким были побеждены фашистское и коммунистическое движения – на каждом уровне и любым образом, используя каждую возможность, каждую организацию, общественную и частную. Решением этой задачи целесообразно заниматься главным образом не-мусульманам, поскольку мусульманские общества и объединения обычно неспособны или не хотят проводить чистку среди своих.
В противоположность этому, только мусульмане могут выполнять задачи второго этапа, формулировать и распространять современный, умеренный, демократичный, либеральный, добрососедский, гуманный и уважающий женщин ислам. Не-мусульмане могут оказать на этом этапе содействие, дистанцируясь от исламистов и поддерживая умеренных мусульман.
Хотя теоретически это возможно, слабость его сторонников в настоящее время такова, что умеренный ислам представляется невероятно далеким. Но какими бы неясными ни были его современные перспективы, успех умеренного ислама в конечном счете представляет собой единственный эффективный вид контртерроризма. Терроризм, возникший на основе плохих идей, может быть побежден только хорошими идеями.
Д-р Пайпс, директор Ближневосточного Форума, на прошлой неделе представил более подробную версию этого анализа в Бразилии, на конференции, где принимающей стороной было Разведывательное Агенство этой страны, Agência Brasileira de Inteligência (ABIN).
