Самой большой загадкой войны в Ираке в 2003 г. был вопрос – «Что же произошло с ОМП?». Сейчас, наконец, эта загадка разрешена. Краткий ответ таков: поскольку Саддам Хуссейн продолжительное время лгал, никто не поверил ему, когда в последний момент он действительно переместил оружие массового уничтожения в какое-то другое место.
Группа сотрудников Пентагона Joint Forces Command опубликовала очень интересный отчет (размером с целую книгу) под названием Iraqi Perspectives Project. Американские исследователи работали над отчетом в течение двух лет, изучая силы и мотивации, характерные для Саддама и его режима. Отчет хорошо написан; изучалась историческая среда и множество фактов и деталей, носящих обличительный характер. В нем мастерски описан существовавший при Саддаме режим, и c этой точки зрения отчет сотрудников Пентагона можно поставить в один ряд с книгой Канан Макия «Республика страха» (Kanan Makiya, "Republic of Fear"). [Краткая версия этой книги приведена в майско-июньском номере журнала Foreign Affairs].
В отчете показывается, что подобно гитлеровской Германии или сталинскому Советскому Союзу, Ирак при Саддаме был местом непредсказуемо искаженной реальности. В частности, в середине 1990-х гг. Саддам сильно изменился, у него появилось бредовое чувство – он возомнил себя военным гением, и к тому же – непогрешимым человеком. В этой стране лояльность солдат и бравада значили существенно больше, чем технология или боевая техника. Этот тиран относился с презрением к военным действиям США, будь то во Вьетнаме или Персидском заливе, в Сомали или на Балканах; он считал американцев трусливым и ничего не стоящим врагом.
Примерно в то же самое время Саддам начал настаивать на том, чтобы ему докладывали только о хороших новостях; это привело к еще большей его изоляции от часто жесткой и суровой реальности. По мере того, как все меньше чиновников брали на себя смелость противоречить мнению босса, его непреклонный самообман нанес большой вред иракскому правительству и населению на всем пространстве от президентского дворца и до пределов страны. Основной автор отчета Iraqi Perspectives Project, Кевин Вудс и его четыре соавтора отметили, что «К середине 1990 гг. большинство людей, близких к внутреннему кругу режима, осознали, что все лгут всем». Обман и лживость усиливались и усовершенствовались. По словам одного офицера сил воздушной обороны «Один (офицер) лгал другому – от первого лейтенанта вверх, пока эти "сведения» не доходили до самого Саддама».
Никто по-настоящему не знал, что происходит в стране, и этим объясняется широко распространенное доверие к вздору, распространявшемуся иракским министром информации (западные репортеры, насмехаясь над ним, дали ему прозвище «Багдадский Боб»). Он потчевал мир красочными сообщениями об иракских победах. «С точки зрения иракских лидеров, Багдадский Боб создавал в основном репортажи на темы, о которых они слышали с фронта». Один милицейский командир признался, что был «абсолютно поражен», когда он неожиданно увидел в Багдаде американский танк.
Такая же ситуация была характерна и для военно-индустриальной инфраструктуры. Во-первых, говорится в рассматриваемом отчете, Саддам считал, «что издание указа было достаточно для того, чтобы намеченный план исполнялся». Во-вторых, опасаясь за свою жизнь, все вовлеченные в ту или иную работу выпускали полные пылких выражений бюллетени о прогрессе в работе. В частности, «ученые всегда рапортовали о том, что следующее созданное ими чудо-оружие уже готово и находится совсем рядом, прямо за углом». В такой обстановке, кто знал о действительном положении вещей с ОМП? Даже для Саддама, «когда дело доходило до обсуждения положения с ОМП, всегда оставался некоторый элемент сомнения о правде, о фактическом положении дел».
Еще больше усложняла дела иракская стратегическая дилемма. Саддам считал, что понимание слабости Ирака может привести к намерению атаковать эту страну (в частности, такое стремление могло исходить от Ирана). С этой точки зрения ему было важно, чтобы мир думал - Ирак обладает ОМП. Но со временем он понял: для отражения возможной атаки коалиции нужно убедить западные страны в том, что его режим более не обладает этим оружием. По мере того, как в конце 2002 г. силы коалиции готовились войне, Саддам решил начать сотрудничать с Объединенными Нациями с целью доказать, что в его стране нет ОМП. По его словам, это было сделано для того, чтобы «не дать Президенту Бушу никаких поводов для начала военных действий».
По иронии судьбы, это решение стало рассматриваться в свете длительных попыток Саддама обмануть ООН. Иракская готовность согласиться с инспекциями имела парадоксальный эффект: она укрепила западные сомнения в том, что подобная готовность – лишь очередная уловка. Например, перехваченные приказы «убрать все следы предыдущих программ создания ОМП» были неверно истолкованы как еще одна хитрость, а не подлинные усилия, которыми они в действительности были.
Запоздалые попытки Саддама обеспечить «прозрачность» его действий привели к обратным результатам, к такой ситуации, которую авторы отчета назвали «дипломатическая и пропагандистская ситуация типа "Catch 22"» (буквально – «Поймай 22»; так назывался роман Джозефа Хеллера, опубликованный в 1961 г. Ситуация типа "Catch 22" напоминает ситуацию, когда нечто первое не может случиться, пока не случится второе, а второе не может случиться, пока не случится первое). Наступило большое замешательство. Взятые в плен ведущие иракские сотрудники в течение многих месяцев после войны 2003 г. продолжали «верить в то, … что Ирак все еще обладает возможностями применять ОМП, которое где-то спрятано». Не удивительно, что разведывательные агенства коалиции пропустили финальный и непредвиденный поворот событий в многолетней драме. Ни эти агенства, ни западные политические деятели не лгали; Саддам был зловещим обманщиком, чьи измышления в конце развивавшихся событий поставили всех в тупик и подвергли опасности, включая его самого.
