Перевод с английского Эдуарда Маркова
Джордж У. Буш сделал потрясающее признание, сказав недавно, что «Мы, на самом деле, неправильно называем войну, которую мы ведем сейчас, войной против террора. Ее следует называть борьбой против идеологически мотивированных экстремистов, которые не верят в свободное общество и которые решили использовать террор как оружие, чтобы попытаться нанести удар по морали свободного мира».
Это важное замечание последовало после раздающейся все чаще критики по поводу ошибочного термина «война против террора» (как можно воевать против тактики?), и вместо него оно предлагает использовать более точное определение «война против идеологических экстремистов». Это изменение означает, что может начаться борьба идей.
Но кто такие эти идеологически мотивированные экстремисты? Мистер Буш должен сделать следующий шаг и дать им имя.
На самом деле, он уже открыто говорил об этом после 11 сентября. Уже в сентябре 2001 года он, говоря об этом враге, назвал его «крайней формой исламского экстремизма», которая стремится «убивать христиан и евреев, убивать американцев, не делая различия между военными и гражданскими, включая женщин и детей». Этот исламский экстремизм является также наследником «всех кровавых идеологий двадцатого века», включая «фашизм, нацизм и тоталитаризм».
В январе 2002 года мистер Буш высказался еще более конкретно, добавив, что преступный мир террористов включает «такие группы как Хамас, Хезболла, Исламский джихад и Джиш-и-Мохаммед». В мае 2002 года он указал, что существует «новая угроза тоталитаризма», приверженцы которого «определяются своей ненавистью: они ненавидят … евреев и христиан и всех мусульман, не согласных с ними» (подразумевая, что сами они – мусульмане). Эти приверженцы, отметил он, считают, что они имеют право убивать «во имя фальшивой религиозной чистоты».
Годом позже, в мае 2003 года, президент высказался по поводу деталей того, какие цели ставят перед собой исламисты, отметив, что «девятнадцать злодеев – ударный отряд идеологии ненависти – позволили Америке и цивилизованному миру взглянуть на то, как далеко простираются их амбиции. Они вообразили себе, по словам [Рамзи Бин аль-Шибха, лидера Аль-Каеды, обвиняемого в руководстве проведением операции 11 сентября], что 11 сентября станет ‘началом конца Америки'».
Действия террористов за последние два десятилетия, отметил мистер Буш в апреле 2004 года – это проявление фанатичных политических идеологий, которые «стремятся установить тиранию на Ближнем Востоке и за его пределами. Они стремятся к угнетению и преследованию женщин. Они стремятся убивать евреев и христиан, а также всех мусульман, которые предпочитают мир теократическому террору».
В прошлом месяце Буш впервые использовал фразу «исламские боевики» - возможно, его наиболее явная на данный момент ссылка на исламскую угрозу, - сказав, что пока он не закрыл базирующуюся в Иллинойсе так называемую исламскую благотворительную организацию, Международный благотворительный фонд, он «снабжал деньгами исламских боевиков».
Если объединить эти замечания в единое итоговое утверждение, становится ясно, каким мистер Буш – а вместе с ним и все правительство США – видит врага: фальшивая доктрина исламской чистоты вдохновляет тоталитарную идеологию власти и доминирования. В своих безжалостных, жестоких и глобальных устремлениях она напоминает нацистскую и коммунистическую идеологии. Экстремисты, которые придерживаются этой доктрины, видят в Америке главное препятствие для достижения своих целей. Чтобы победить Америку, они вначале стремятся изгнать Вашингтон из внешнего мира. В конечном итоге, они надеются на то, что та Америка, которая существует сегодня, рухнет. И чтобы достичь этой цели, они готовы уничтожить любое количество американцев.
Таково точное описание исламизма, его ментальности, методов и средств. Оно также показывает, что мистер Буш проводит четкое различие между личной верой в ислам и политической идеологией исламизма (или воинствующего ислама).
В этом он вторит тому, что говорят некоторые мусульманские лидеры, включая даже ряд саудовцев. После террористических актов в Риаде в мае 2003 года министр внутренних дел принц Наиф публично приписал это проявление насилия «идеологии» и «фанатичным идеям». И если Наиф – будучи сам исламистом – видит проблему не в самом проявлении насилия, а в идеях, стоящих за ним, то и американцы могут выразиться никак не слабее этого.
Мистер Буш уже намекал Америке на то, что она должна противостоять третьей тоталитарной идеологии. Сейчас ему надо назвать эту идеологию. Я надеюсь, что он окружит себя группой достойных антиисламистских мусульман, как в своей стране, так и за ее пределами, и формально объявит о готовности Америки стать во главе войны против исламизма.
Только такая точность в определении врага позволит цивилизованному миру пойти по дороге к победе над этим последним проявлением варварства.
