Перевод с английского Эдуарда Маркова
Две линии поведения оказали влияние на историю Израиля с 1992 года, и это многое объясняет в тяжелом положении Израиля сегодня. Первое – каждый избранный премьер-министр нарушал свои обещания в том, какую политику он будет вести по отношению к арабам. И второе – каждый из них неожиданно избрал подход, связанный с существенными уступками.
Ниже приводится по одному примеру отхода от своих обещаний для каждого из четырех премьер-министров:
-
Ицхак Рабин обещал израильской публике сразу после того, как он стал премьер-министром в июне 1992 года, что «с ООП как с организацией я не буду вести переговоры». Годом позже он сделал именно это. Рабин оправдывал переговоры с Арафатом, утверждая, что он не нашел никакого другого палестинца, с кем он мог бы иметь дело, и поэтому, чтобы «идти к миру и найти решение», он вынужден был обратиться к ООП.
-
Биньямин Нетаниягу обещал перед выборами в 1966 году, что под его руководством Израиль «никогда не уйдет с Голан». В 1998 году, однако, как я отмечал в «Нью Рипаблик» и как Билл Клинтон подтвердил в своих мемуарах, Нетаниягу изменил свое мнение и собирался предложить Дамаску все Голаны в обмен на мирный договор.
-
Эхуд Барак твердо обещал во время его предвыборной кампании в мае 1999 года «Иерусалим, единый и под нашей властью навсегда, и точка». Однако, в июле 2000 года, на встрече в верхах Кемп Дэвид-2 он предложил передать большую часть восточного Иерусалима палестинской администрации.
-
Ариэль Шарон одержал в январе 2003 года убедительную победу над своим соперником из партии Труда Амрамом Мицной, который призывал к «эвакуации поселений из Газы». Мистер Шарон высмеял его подход, сказав, что это «приблизит центры терроризма к центрам проживания израильского населения». Однако, в декабре 2003 года мистер Шарон фактически принял идею Мицны об одностороннем отступлении.
Премьер-министры иногда жалуются друг на друга по поводу нарушения своих обещаний. Мистер Нетаниягу, например, указал в августе 1995 года, что Рабин «во время своей предвыборной кампании обещал не вести переговоры с ООП, не уступать территорий во время своего нахождения на посту премьер-министра и не учреждать палестинского государства. И он нарушил все эти свои обещания, одно за другим». И конечно, заняв тот же пост, мистер Нетаниягу точно так же нарушил свои обещания, «одно за другим».
Что заставляет каждого из последних израильских премьер-министров изменять своим твердым намерениям и проводить вместо этого политику односторонних уступок?
Иногда это диктуется выгодой, как это было особенно в случае с Нетаниягу, который был убежден, что шансы на его переизбрание возрастут, если ему удастся договориться с Сирией. В других случаях мы сталкиваемся с элементами двуличия – а именно, сокрытия запланированных уступок, зная об их непопулярности среди избирателей. Йоси Бейлин, один из министров Барака, признал во время переговоров в Кемп Дэвиде-2, что он и другие в правительстве скрывали ранее свое согласие на раздел Иерусалима. «Мы не говорили об этом во время предвыборной кампании, так как мы знали, что публике это не понравилось бы».
Но соображения выгоды и двуличие – это только часть этой истории. Вдобавок к этому, искренние стремления побуждали израильских министров отступать от проведения политики с позиции силы в пользу политики более слабой. И здесь мы оставляем область политики и оказываемся в области психологии. Быть премьер-министром Израиля, страны, окруженной врагами – это весьма весомая позиция. И поэтому для того, кто эту позицию занимает, сравнительно легко, будучи лидером, избранным своим народом, без излишней скромности верить в то, что он обладает специфическим талантом, который позволит ему разрешить величайшую, неизбывную и потенциально фатальную проблему – проблему арабской враждебности.
И для этого великого человека явно недостаточно корпеть над этой скучной, медлительной, дорогой и пассивной политикой сдерживания, надеясь в некоем отдаленном будущем добиться признания арабов. Его нетерпение неизменно ведет его в одном и том же направлении – сделать все быстро, выработать решения и «рискнуть ради мира».
Если инициатива премьер-министра преуспеет, он завоевывает шумные международные аплодисменты и входит в книги по еврейской истории. Если же нет – что ж, все равно ему стоило попытаться, а результаты его деятельности придется расхлебывать его преемникам.
В конечном итоге, грандиозность замыслов и эгоизм объясняют, почему премьер-министры смягчают свою позицию. Это приводит на память французских королей и президентов, которые объявляют грандиозные сооружения, возводимые в Париже по их инициативе, своими личными отметинами в истории страны. В том же духе израильские премьер-министры мечтают с 1992 года инициировать грандиозный дипломатический проект.
Проблема заключается в том, что эти антидемократические затеи оказываются предательством электората, подрывают веру в правительство и ослабляют позиции Израиля. И эти негативные тенденции будут продолжаться, пока израильтяне не изберут достаточно скромного премьер-министра.
