Цивилизационистские партии Европы
Вместо того, чтобы пренебрегать европейскими популистами, необходимо работать с ними и учиться у них.

ВОЗВРАЩАЕТСЯ ЛИ ЕВРОПА к ужасам 1930-х годов? В статье, типичной для наших дней, опубликованной в New Republic, Макс Холлеран пишет, что «за последние десять лет новые правые политические движения объединили коалиции неонацистов с превалирующими консерваторами, выступающими за свободный рынок, таким образом нормализуя политические идеологии, которые в прошлом справедливо вызывали тревогу». Он видит тенденцию, вызывающую всплеск «ксенофобского популизма». Кэти О'Доннелл в Politico соглашается: «Националистические партии сегодня получили повсеместное признание от Италии до Финляндии, и это вызывает опасения, что континент скатывается к политике, которая привела к катастрофе в первой половине 20-го века». Еврейские лидеры, такие, как глава Еврейской ассоциации Европы Менахем Марголин, чувствуют «очень реальную угрозу, исходящую от популистских движений по всей Европе».

Германия и Австрия, являясь местами рождения национал-социализма, естественно, вызывают наибольшую озабоченность, особенно после выборов 2017 года, когда партия Альтернатива для Германии (AfD) получила 13 процентов голосов, а партия Свободы Австрии (FPÖ) - 26 процентов. Феликс Кляйн, комиссар Германии по борьбе с антисемитизмом, говорит, что AfD вызывает новые проявления антисемитизма. Оскар Дойч, президент еврейских общин Австрии, утверждает, что FPÖ «никогда не дистанцировалась» от своего нацистского прошлого.

Так ли это? Или новая оппозиция отражает здоровую реакцию европейцев, призванную в защиту своего образа жизни от открытой иммиграции и исламизации?

Историческая открытка Хенин-Бомонт, Франция.

НАЧНЕМ с терминологии обсуждаемого явления. Партии, о которых идет речь, как правило, называют крайне правыми, что неточно, поскольку они предлагают смесь политики правых (ориентированных на культуру) и левых (ориентированных на экономику). Например, Национальное Ралли во Франции привлекает поддержку левых, призывая национализировать национальные банки. Действительно, экс-коммунисты составляют ключевой элемент поддержки. Хенин-Бомонт, являющийся одним из городов, наиболее громко выступающих за Национальное Ралли во Франции, ранее был одним из самых прокоммунистических.

Плакат AfD 2017 года: «Бурки? Мы предпочитаем бикини».

Чарльз Хоули из Der Spiegel утверждает, что «все эти партии, по своей сути, являются националистами», однако это исторически неверно. Они - патриоты, а не националисты, защитники, а не агрессоры. Они болеют за футбольные команды, а не за военные победы. Они лелеют английские традиции, а не британскую империю. Они - за бикини, а не за германские родословные. Они не стремятся ни к империям, ни к национальному превосходству. Классический удел национализма - власть, богатство и слава, в то время как их интересы сосредоточены на нравах, традициях и культуре. Несмотря на навешиваемые на них ярлыки неофашистов или неонацистов, эти партии выступают за личные свободы и традиционную культуру. Такие понятия, как «Один народ, одна нация, один лидер», их привлекают мало.

Правильнее было бы называть их «цивилизационистами», основываясь на их культурных приоритетах, поскольку они выражают сильное беспокойство, видя, как исчезает их образ жизни. Они лелеют традиционную культуру Европы и Запада и хотят защитить ее от атак иммигрантов, которым помогают левые. (Термин «цивилизационисты» имеет дополнительное преимущество, исключая те партии, которые ненавидят Западную цивилизацию, например, неонацистскую Золотую Зарину Греции.)

Женщина, получившая наставление от Ангелы Меркель почаще ходить в церковь.

Цивилизационистские партии являются популистскими, антииммиграционными и антиисламскими. Термин популистские означает недовольство по отношению к системе и подозрение в отношении элит, игнорирующих или отрицающих эти проблемы, то есть тех, кого я называю шестью «П»: полиция, политики, пресса, проповедники, профессоры и прокуроры. В разгар миграционного цунами в 2015 году канцлер Германии Ангела Меркель напомнила избирателю, беспокоившейся о неконтролируемой миграции, характерным упреком об ошибках Европы в прошлом и снисходительным наставлением почаще посещать церковные службы. Димитрис Аврамопулос, европейский комиссар по вопросам миграции, напрямую заявил, что Европа «не может и никогда не сможет остановить миграцию» и продолжил читать лекции своим согражданам: «Наивно думать, что наши общества останутся однородными и свободными от миграции, если они возведут заборы ... мы все должны быть готовы принять миграцию, мобильность и разнородность как новую норму». Бывший шведский премьер-министр Фредрик Рейнфельдт утверждал, что нужно приглашать даже больше мигрантов: «Я часто летаю в сельской местности Швеции, и я бы советовал другим делать то же. У нас есть бесконечные поля и леса. Там больше места, чем вы могли бы себе представить».

В Швеции много места! Приглашаем весь мир к иммиграции.

Следует обратить внимание, что в Европе эти трое считаются консерваторами. Другие, такие как Николя Саркози из Франции и Дэвид Кэмерон из Великобритании, говорили жестко, но управляли мягко. Их презрительное отмахивание от антииммиграционных настроений создало возможность цивилизационистским партиям распространиться на большую часть Европы. От почтенной FPÖ (основанной в 1956 году) до нового Форума за демократию в Нидерландах (основанного в 2016 году) они заполняют избирательный и социальный разрыв.

Цивилизационистские партии, возглавляемые Лигой Италии, являются антииммиграционными: они стремятся контролировать, сократить и даже повернуть вспять иммиграцию последних десятилетий, особенно мусульман и африканцев. Эти две группы выделяют не из-за предрассудков («исламофобия» или расизм), а ввиду того, что они являются наименее ассимилируемыми иностранцами, с которыми связывают множество проблем, таких как неустройство на работу и преступную деятельность, а также страх, что они пытаются навязать свой образ жизни Европе.

Наконец, эти партии выступают против исламизации. По мере того, как европейцы больше узнают об исламском праве (шариате), они все больше сосредотачиваются на его роли в вопросах, касающихся женщин, таких как никкаб и бурка, многоженство, тахарруш (сексуальное насилие), убийства чести и калечащие операции на женских половых органах. Другие проблемы касаются отношения мусульман к немусульманам, в том числе христофобии и юдофобии, джихадистского насилия и к привилегированному статусу ислама по отношению к другим религиям.

Необходимо также отметить, что географически Европа окружена мусульманами: от Сенегала, Марокко, Египта до Турции и Чечни. Это позволяет огромному количеству потенциальных мигрантов с относительной легкостью незаконно внедриться на континент по суше или по морю. Албанию от Италии разделяют 75 км, от Туниса до (крошечного острова Пантеллерия) Италии 60 км, от Марокко до Испании 14 км Гибралтарского пролива, от Анатолии до греческого острова Самос 1,6 км, от Турции до Греции менее 100 метров через реку Эврос, и всего 10 метров от Марокко до испанских анклавов Сеута и Мелилья.

187 незаконных мигрантов штурмуют пограничный забор, отделяющий испанскую территорию Сеуты от Марокко, 7 августа 2017 года.

Увеличивающееся число потенциальных мигрантов обходит пункты въезда, в некоторых случаях прибегая к насилию, чтобы пробиться. В 2015 г. Йоханнес Хан, комиссар по вопросам расширения Европейского Союза, предположил, что «на пороге Европы ждут 20 миллионов беженцев». Это уже может показаться большим числом, но когда к этим мигрантам добавляются экономические, то цифры оказываются намного больше. Особенно из-за того, что жители Среднего Востока испытывают острую нехватку воды и покидают свою родину, количество желающих иммигрировать может приближаться к количеству населения самой Европы в 740 миллионов человек.

ПОЧТИ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЙ цивилизационистские партии страдают от глубоких проблем. В основном укомплектованные неофитами, они включают тревожное число людей с причудами: антисемитских и антимусульманских экстремистов, расистов, властолюбов всех мастей, сторонников теорий заговора, исторических ревизионистов и испытывающих ностальгию по нацизму. Иногда эти партии возглавляют автократы, правящие недемократическими методами и стремящиеся доминировать в парламентах, средствах массовой информации, судебных органах, школах и других ключевых учреждениях. Некоторые питают антиамериканские обиды и получают деньги от Москвы.

Эти недостатки, как правило, являются одной из причин их потерь на выборах, так как европейцы не спешат голосовать за партии, отличающиеся желчью и сварливостью. Как показывают опросы, около 60 процентов опрошенных немецких избирателей обеспокоены исламом и мусульманами, но лишь одна пятая голосовала за AfD. Чтобы продвигаться электорально и реализовывать свой потенциал, цивилизационистские партии должны убедить своих избирателей, что им можно доверять. Особенно старые партии, такие, как FPÖ, меняются, о чем свидетельствуют их извечные кадровые битвы, партийные расколы и другие внутренние драмы. Как ни беспорядочен и неприятен этот процесс, он необходим и конструктивен.

Антисемитизм, как вопрос, наиболее делегитимирующий цивилизационистские партии и вызывающий самые острые дебаты, требует особого внимания. Подчас эти партии имеют сомнительное происхождение, содержат в себе фашистские элементы и подают антисемитские сигналы. Соответственно, еврейские лидеры в Европе осуждают цивилизационистов и настаивают на том, чтобы государство Израиль делало то же самое, даже если цивилизационисты находятся в правительстве и Израилю приходится иметь дело с ними. Ариэль Музыкант, почетный президент австрийской еврейской общины, фактически угрожал Иерусалиму, если там прекратят бойкотировать FPÖ: «Тогда я определенно выступлю против правительства Израиля».

Мари (слева) и Жан-Мари Ле Пен: более счастливые времена между отцом и дочерью.

Однако три момента смягчают эти проблемы: во-первых, цивилизационистские партии по мере своего созревания обычно дистанцируются от навязчивых идей о евреях. В результате упрямого антисемитизма Жана-Мари Ле Пена, в 2015 году его дочь Мари Ле Пен фактически исключила его из Национального Ралли, основанного им в 1972 году. В декабре прошлого года в Венгрии ранее открыто антисемитский Джоббик отказался от своих прошлых предрассудков.

Во-вторых, цивилизационистские лидеры ищут хороших отношений с Израилем. Они посещают еврейское государство, выражают свое уважение в музее Яд-Вашем, а в некоторых случаях (например, президент Чехии и вице-канцлер Австрии) поддерживают перенос посольств своих стран в Иерусалим. Под управлением цивилизационистской партии Фидес венгерское правительство поддерживает наиболее близкие отношения в Европе с Израилем. Это было замечено и в Израиле: например, Гидеон Саар из партии Ликуд называет цивилизационистские партии «естественными друзьями Израиля».

Корбин и Орбан, сделайте выбор.

Наконец, каковы бы ни были трудности цивилизационистов с евреями, они бледнеют по сравнению с безудержным антисемитизмом и антисионизмом левых, особенно в Испании, Швеции и Соединенном Королевстве. Джереми Корбин, лидер британской лейбористской партии, символизирует эту тенденцию: он называет убийц евреев своими друзьями и открыто связан с ними. По мере того, как цивилизационистские лидеры стараются оставить антисемитизм в прошлом, многие из их политических оппонентов ныряют с головой в грязь.

ЗА ДВАДЦАТЬ ЛЕТ цивилизационистские партии выросли от нерелевантности до важной силы почти в половине стран Европы. Возможно, самой яркой иллюстрацией этого роста является Швеция, где партия шведских Демократов примерно удваивала свои голоса каждые четыре года: 0,4 процента в 1998 году, 1,3 в 2002 году, 2,9 в 2006 году, 5,7 в 2010 году и 12,9 в 2014 году В 2018 году она получила всего 17,6 процентов голосов, но и этого хватило, чтобы сделать ее существенной силой в шведской политике.

Никакая другая цивилизационистская партия не выросла в такой пропорции, но голоса и опросы показывают, что их поддержка растет. Как отмечает лидер голландской цивилизационистской партии Герт Вилдерс, «в восточной части Европы партии, противостоящие исламизации и массовой иммиграции, видят всплеск народной поддержки. Сопротивление также растет и на западе». У них есть три пути к власти.

(1) Самостоятельно: цивилизационистские партии управляют Венгрией и Польшей. Население этих двух стран бывшего Варшавского блока, добившееся своей независимости лишь поколение назад и с тревогой наблюдающее за событиями в западной Европе, решило пойти своим путем. Оба премьер-министра провозгласили отказ незаконным мусульманским мигрантам (при этом дверь открыта для мусульман, которые соблюдают правила). Другие восточноевропейские страны ориентировочно пошли по тому же пути.

(2) Присоединение к традиционным консервативным партиям: поскольку традиционные консервативные партии теряют избирателей в пользу цивилизационистов, они отвечают принятием антииммиграционной и антиисламизационной политики и объединением усилий с цивилизационистами. До сих пор это происходило только в Австрии, где австрийская Народная партия и FPÖ совместно получили 58 процентов голосов и сформировали коалиционное правительство в декабре 2017 года, но такое сотрудничество может стать успешным везде.

В 2017 году республиканский кандидат в президенты во Франции продвигался к цивилизационизму, и его преемник Лоран Воквиз продолжал двигаться в том же направлении. Шведские Модераты, номинально консервативная партия, начала продвигаться в до сих пор немыслимом направлении сотрудничества со шведскими Демократами. В Германии Свободная демократическая партия двинулась к цивилизационистам. Меркель все еще продолжает быть канцлером Германии, но некоторые в ее правительстве отвергают ее безрассудную иммиграционную политику. В частности, министр внутренних дел и глава союзнической партии Хорст Зеехофер, сформулировали жесткую иммиграционную политику и даже сказали, что исламу не место в Германии.

Странная пара в Италии: Луиджи Ди Майо (слева), Пять звезд, и Маттео Сальвини, Лига.

(3) Присоединение к другим партиям: в Италии эксцентричное, анархистское, более или менее левое движение Пять звезд в июне объединилось с цивилизационистской Лигой, чтобы сформировать правительство. Чтобы предотвратить дальнейшие победы цивилизационистов, некоторые левые партии, такие как социал-демократы Швеции, хоть и сквозь зубы, негласно принимают антииммиграционную политику. Пойдя еще дальше, Социал-демократическая партия в Дании совершила скачок в этом направлении, когда ее лидер Метте Фредериксен объявила целью ограничение «числа незападных иностранцев, переселяющихся в Данию», путем создания приемных центров за пределами Европы, где заявители будут оставаться, пока их ходатайство о предоставлении убежища будет рассмотрено. Если это предложение будет принято, то лица, ищущие убежище, останутся за пределами Европы, а их расходы будут оплачиваться датскими налогоплательщиками. В более широком плане, политический теоретик левого толка Яша Мунк (Yascha Mounk) утверждает, что «попытка превратить страны, имеющие моноэтническую идентичность, в реально многонациональные, является уникальным историческим экспериментом». Он признает, что этот процесс «столкнулся с ожесточенным сопротивлением».

ПО МЕРЕ ТОГО, КАК ЦИВИЛИЗАЦИОНИСТКИЕ ПАРТИИ получают поддержку и власть, они открывают глаза другим партиям на проблемы, связанные с иммиграцией и исламом. Консерваторы, заботящиеся о своих сторонниках в бизнес-кругах, получающих выгоду от дешевой рабочей силы, имеют тенденцию уклоняться от этих проблем. Левые партии обычно поощряют иммиграцию и близоруки в отношении проблем, связанных с исламом. Сравним Великобританию и Швецию, две европейские страны, наиболее пассивные перед лицом культурно агрессивных и подверженных преступному насилию мигрантов, где роль цивилизационистских партий видна очень четко.

У первой такой партии не существует, поэтому эти вопросы даже не рассматриваются. В Ротерхэме и в других местах банды из мусульманских общин Великобритании, промышляющие педофилией (и другими видами сексуального насилия), могли продолжать свою деятельность в течение многих лет и даже десятилетий, пока шесть «П» отводили глаза. С другой стороны, шведские Демократы так изменили политику страны, что правые и левые парламентские блоки сформировали гранд-коалицию с целью заблокировать их влияние. Хотя этот маневр сработал в краткосрочной перспективе, уже само существование шведских Демократов вызвало изменения в политике, такие, как ужесточение условий въезда для нелегальных мигрантов.

Аналогичным образом, восточноевропейские страны решаются идти вразрез с традиционными членами НАТО. В этом отношении выделяется Виктор Орбан, премьер-министр Венгрии, с глубоким анализом проблем Европы и его амбициями по переделке Европейского Союза. В частности, Венгрия и центральная Европа в целом приобретают беспрецедентное влияние вследствие своей позиции в отношении иммиграции и исламизации.

Надеюсь, что мы установили два основных момента. Во-первых, цивилизационистские партии являются дилетантскими, незрелыми и склонными к ошибкам, но не опасными. Их приход к власти не вернет Европу в «подлое бесчестное десятилетие» 1930-х годов. Во-вторых, их рады неумолимо растут, так что через двадцать лет они будут широко представлены в правительстве и оказывать влияние как на консерваторов, так и на левых. Попытки отвержения, маргинализации, остракизма и игнорирования цивилизационистских партий в надежде, что они исчезнут, потерпят неудачу. Такие шаги не помешают им достичь власти, но наоборот, сделают их более популистскими и радикальными.

Шесть «П» должны принимать цивилизационистов в качестве легитимных, работать с ними, побуждать их отсеивать экстремистские элементы, помогать им приобретать практический опыт и поощрять их к готовности управлять. Но эта улица - с двусторонним движением, и цивилизационистам, в свою очередь, есть чему научить элиты, поскольку их подход отличается реализмом в отношении сохранения традиционного образа жизни и продолжения Западной цивилизации.