Оценивая недавние европейские выборы, Кэти О'Доннелл пишет в Politico: «теперь националистические партии имеют поддержку повсеместно от Италии до Финляндии и это вселяет страх того, что континент скатывается к политике, которая привела к катастрофе в первой половине 20-го века». Это - типичное мнение. Многие евреи разделяют опасение главы Европейской еврейской ассоциации Менахема Марголина, видящего «вполне реальную угрозу, исходящую от популистских движений в Европе».
Австрия и Германия, естественно, вызывают наибольшее беспокойство, являясь родиной нацизма. Бурный успех австрийской Партии свободы (FPÖ) и Альтернативы для Германии (AfD), получивших соответственно 26 и 13 процентов голосов, превратил их в важных политических игроков и ужаснул наблюдателей. Министр иностранных дел Германии Зигмар Габриэль назвал AfD «настоящими нацистами». «Кошмар сбылся», говорит Шарлотта Кноблох, бывший президент Центрального совета евреев Германии.
Правы ли они в том, что мы сползаем назад, к 1930-м? Или, наоборот, возможно, что эти движения отражают вполне здоровое стремление европейцев защитить свои обычаи и культуру? Я докажу последнее.
Начнем с того, что эти партии не являются националистическими в традиционном смысле, поскольку они не могут похвастаться ни британской имперской властью, ни немецкой чистокровностью. Они выступают за Европу и Запад, так что правильнее было бы назвать их цивилизационистскими. Во-вторых, они занимают оборонительные позиции, сосредоточенные на защите западной цивилизации, а не на ее уничтожении, к чему стремились коммунисты и нацисты, и не на ее распространении, чего долго пыталось достичь французское правительство. Они стремятся не к завоеваниям, а к сохранению Европы Афин, Флоренции и Амстердама. В-третьих, эти партии нельзя называть ультраправыми, поскольку они представляют сложное сочетание политики правого крыла (в области культуры) и левого (в экономике). Национальный фронт Марин Ле Пен, например, призывает к национализации французских банков и ищет поддержку слева.
 Предвыборный плакат цивилизационисткой AfD: «Бурки? Мы предпочитаем бикини». |
Точнее было бы назвать эти партии антииммиграционными. Их привлекательность подогревается тем, что массивная и часто бесконтрольная иммиграция из незападных стран порождает у местного населения ощущение, что они превращаются в чужаков в собственном доме. Жалостные истории о пенсионерах, окруженных иностранцами и боящихся оставить свою квартиру, или о студенте - единственном выходце из коренного населения в школе, где все остальные - дети иммигрантов, ходят по всей Европе. Эти партии стремятся поставить под контроль, уменьшить и даже повернуть назад иммиграцию последних десятилетий, особенно мусульманскую.
 Европа практически окружена странами с мусульманским большинством. |
Мусульмане выделяются не из-за предубеждений против них («исламофобии»), а из-за множества проблем, связанных с исламом: многоженство, никаб и бурка, женское обрезание, убийства чести, тахарруш (сексуальное насилие), юдофобия и христианофобия, шариатские суды, исламизм и джихадистское насилие. Мусульмане не только хуже интегрируются в Европу, чем латиноамериканцы, африканские христиане, индусы или китайцы, но они проводят уникальную культурную агрессию и стремятся навязать собственную цивилизацию. Кроме того, от Сенегала, Марокко, Египта, до Турции и Чечни, мусульмане окружают Европу, составляя огромное число потенциальных мигрантов, способных с относительной легкостью нелегально проникнуть на континент по суше или по морю.
Два дополнительных фактора вызывают тревогу за цивилизацию: катастрофически низкий уровень рождаемости среди европейцев (среднее число деторождений на женщину составляет 1,6) и элита (то, что я называю шестью «П»: полицейские, политики, пресса, проповедники, профессура и прокуроры), игнорирующая и даже высмеивающая эти проблемы. Когда в сентябре 2015 года одна избирательница выразила Ангеле Меркель беспокойство по поводу неконтролируемой миграции, канцлер Германии унизила ее, напомнив о провинностях Европы и посоветовала ей почаще ходить в церковь.
Вместе взятые, эти события привели к распространению и росту антииммиграционных партий по всей Европе. От зрелого Национального фронта во Франции (основан в 1972 г.) до AfD (основана в 2013 г.), они восполняют глубокую потребность. Из практического небытия двадцать лет назад они внезапно превратились в важную, хоть и маргинальную, силу в двух десятках европейских стран. По словам Герта Вильдерса, лидера голландской антииммиграционной партии PVV: «В восточной части Европы партии, выступающие против исламизации и массовой миграции, получают волну народной поддержки. Сопротивление растет также и на Западе».
Тем не менее, почти все они страдают от серьезных проблем. В основном их персонал составляют новички и в пугающей пропорции - стремящиеся к власти эксцентрики, пропоненты теорий заговора, ревизионисты истории и экстремисты антисемитского или антимусульманского толка. В результате этих недостатков они проигрывают на выборах: если опросы общественного мнения в Германии показывают, что около 60 процентов избирателей выражают тревогу об исламе и мусульманах, однако лишь пятая часть голосует за AfD. Это означает, что если антииммиграционные партии смогут убедить избирателей, что им можно доверить власть, то у них есть возможность получить существенно большую поддержку, возможно, даже большинство. Но пока до этого далеко.
 Курц (слева, ÖVP) и Штрах (FPÖ): нужно многое обсудить. |
В то же время происходят два процесса: (1) Стремление антииммиграционных партий к власти побуждает их стать более зрелыми, умеренными и наработать опыт руководящей работы, пройдя через кадровые баталии, партийные расколы и другие драмы. Этот путь, хоть и труден, все же необходим и конструктивен. (2) Традиционным консервативным партиям придется адаптировать свою политику для привлечения избирателей. Так поступил кандидат в президенты Франции от французской Республиканской партии, а теперь глава Свободной демократической партии (СвДП) Германии делает то же самое. Предварительный прогон этого сценария уже прошел в Австрии, где консервативная австрийская Народная партия (ÖVP) вместе с FPÖ получили 58 процентов голосов и, вероятно, разделят власть.
Таким образом, вместо напрасных попыток подвергать остракизму те антииммиграционные партии, которые не являются опасными и чья сила значительно вырастет в будущем, шесть «П» должны поощрять их лидеров избавляться от радикальных элементов, набираться опыта и готовиться принять бразды правления. Отношение к этим партиям варьируется от симпатии до презрения, но с неизбежностью они получат некоторую часть мандата для решения как проблем, связанных с иммиграцией, так и других важных вопросов.
 Графика для этой статьи в Washington Times. |
