Салман бин Хамадаль-Халифа, наследный принц Бахрейна (островное королевство в Персидском заливе, где базируется пятый флот ВМС США), выступил 5 декабря с потрясающей, но оставшейся незамеченной речью, в которой он откровенно проанализировал исламистского врага и предложил важные способы борьбы с ним.
 Наследный принц Бахрейна Салман бин Хамад аль-Халифа обсуждает идентификацию противника 5 декабря. |
Он мог бы многому научить Запад (начиная со своего незадачливого британского коллеги, наследного принца Чарльза), при условии, что будет услышан. Да, некоторые западные лидеры говорят о противостоянии исламистской идеологии, но большинство избегает этой проблемы, прибегая к эвфемизмам, путанице и трусости. Наиболее разочаровывают лидеры (такие, как Тони Блэр), которые выступают с яркими речами, не подкрепленными последующей деятельностью.
 Во время своего пребывания на посту премьер-министра Великобритании Тони Блэр выступал против исламизма, однако его речи оставались без последствий. |
45-летний принц Салман, который считается главным реформатором из королевской семьи Бахрейна, открывает свои замечания, говоря о неточности выражения "война с террором". Он утверждает, что настало время "нам избавиться от" этого термина, восходящего к событиям 11 сентября 2001 г. "Он вводит в заблуждение, поскольку не отражает наш конфликт полностью и целиком", а относится лишь к "инструменту" и тактике.
Далее на безупречном английском языке он определяет текущий конфликт в историческом контексте: "По сравнению с прошлым веком, мы сталкиваемся с совершенно иным врагом. Мы столкнулись с коммунизмом, и мы противостояли ему вместе. Но мы поняли, что коммунизм - это идеологии. Терроризм - это не идеология."
Он отмечает, что "мы боремся не только с террористами, мы боремся с теократами". По терминологии Салмана, теократы - это "верхушка религиозных идеологов, обладающая силой, с помощью религиозных указов, лишить кого-то ... их будущего - и использовать [религиозную власть] в политических целях". Кроме того, они - тираны, изоляционисты и женоненавистники, с которыми будет необходимо бороться "в течение очень долгого времени". Он презирает их за то, что "по меньшей мере, они из семнадцатого века", и им "нет места в нашем современном двадцать первом" веке.
Он призывает нас "отказаться от термина «война с террором», а вместо этого сосредоточиться на реальной угрозе, то есть на росте этих теократий, приносящих зло". С этой целью он предлагает заменить формулировку "война с террором" на более точную: "война с теократами". Эта концепция, как он надеется, позволит "начать организацию военных, социальных, политических - и, возможно, даже экономических - средств на основе комплексного подхода к борьбе с этим злом, подобно тому, как была одержана победа над коммунизмом." В особенно впечатляющей фразе он заявляет, что "необходимо бороться именно с идеологией. Она должна быть названа по имени, пристыжена, обуздана, и в конце концов побеждена."
До сих пор все правильно. Однако Салман избегает мрачной действительности, где "извращенная" и "варварская" идеология, которую он описывает, является конкретно исламской и все теократы - мусульмане: "эта война не может быть против ислама, ... христианства, ... иудаизма, ... буддизма." Таким образом, когда дело доходит до именования враждебной идеологии, Салман размывает и обобщает. Он предлагает неуклюжий неологизм ("теокризм", англ. "theo-crism"), потом вспоминает о Второй Мировой войне и "фашистской теократии." Он неявно отвергает "исламизм", говоря, что он не "обсуждает конкретные политические партии, будь они исламисты или нет."
Я утверждаю, что термин, который он подыскивает для идентификации вражеской идеологии - это именно исламизм. Мы принимаем участие в "войне с исламизмом." Салман понимает проблему - трансформация ислама в тоталитарную идеологию. Но он ошибочно утверждает, будто христианство, иудаизм и буддизм также разделяют этот недуг. Он, как и другие искренние мусульмане - должен принять тот неизбежный факт, что именно ислам несет в себе тоталитарное искушение.
С положительной стороны, замечания Салмана вписываются в растущую тенденцию среди мусульманских политиков непосредственно противостоять исламистской опасности. Два недавних примера:
- В важнейшем концептуальном прорыве правительство соседних Объединенных Арабских Эмиратов занесло в список террористических организаций Совет по американо-исламским отношениям (САИО, англ. CAIR) и многие другие группы, не занимающиеся непосредственно насилием, на том основании, что они участвуют в подстрекательстве, финансировании, и осуществляют другую поддержку терроризма.
- Правительство Египта выдало Интерполу ордер на арест Юсуфа аль-Карадави, 88 лет, весьма влиятельного духовного лидера Мусульманского братства, за "подстрекательство и содействие с целью совершения умышленного убийства, помогая ... заключенным осуществить побег, поджог, вандализм и воровство."
 Египетское правительство выдало ордер на арест лидера Мусульманского братства Юсуфа аль-Карадави. |
Эта новая тенденция имеет большое значение. Как я часто повторяю, проблемой является радикальный ислам, а решением - умеренный. Теперь мы можем добавить еще одного влиятельного лидера, наследного принца, в ряды мусульман, ищущих решение.
