"Отдаленную арабскую цивилизацию, когда-то ослабленную и пришедшую в упадок, сегодня охватил бодрящий ветер перемен. Созидательный переворот сметает старые, устоявшиеся нормы жизни". Эти современно звучащие слова были опубликованы в 1962 году в глянцевом, полном фотографий, 160-страничном томе под названием "Арабский мир".
 Редакторы журнала "Life" выпустили книгу "Арабский мир." |
"Арабский мир" определенно представляет собой артефакт давно ушедшей эпохи. Не очень подслащивая предмет, Стюарт предлагает добродушный, покровительственный подход, который сегодня заставил бы покраснеть даже самых раболепствующих писателей. Например, он описывает, что западный посетитель в арабоязычные страны попадает в "область Аладдина и Али-Бабы. Люди напоминают иллюстрированную Библию". Во времена Аль-Каиды такая сентиментальность встречается редко.
Книга может служить наглядным примером того, как легко даже известному эксперту неправильно истолковать общую картину.
Как следует из названия, автор утверждает, что территория от Марокко до Ирака населена единым арабским народом, так связанным традициями, что Стюарт прибегает к аналогии из мира животных: "арабы обладают отчетливой общей культурой, которую для них так же невозможно отбросить, как для колибри - изменить свои повадки и превратиться в дрозда". Невзирая на то, что арабские страны были и остались разобщенными, Стюарт предсказывает: "что бы ни случилось, стремление объединиться в [арабский] союз останется". В это трудно поверить, поскольку эти силы исчезли вскоре после 1962 года, так же как и игнорирующая историю и географию ислама наивная идея, будто арабский язык достаточен для определения единого народа.
Другая тема, затронутая в книге, касается ислама. Стюарт пишет, что эта "простая" религия подняла человечество "на новую высоту", и хоть она и "не является пацифистской, ее ключевое слово - салам, то есть мир". Он называет ислам "терпимой верой" и описывает арабов, в качестве исторически "терпимых завоевателей" и "терпимых повелителей". Мусульмане обращались с евреями и христианами "терпимо". Действительно, "терпимость арабов распространялась на культуру". Стюарт беспечно и слепо отвергает проявления исламизма, о которых он говорит, что "это старомодные поветрия, не интересующие молодежь". Короче говоря, Стюарт совершенно не замечает идею исламского превосходства от ее исторических истоков и до нашего времени.
 Надпись: "На вечеринке в левантийском стиле арабского бизнесмена-миллионера ливанская танцовщица по имени Кауакиб исполняет традиционный танец живота. Во время танца гости танцуют и поют." |
Третья тема - арабы и современность. "Один из сюрпризов 20-го века - это то, как арабские мусульмане адаптировались в современном мире". За исключением Саудовской Аравии и Йемена, он находит, что везде "арабский модернизм является реальной, видимой, слышимой силой". (Что объясняет "бодрящий ветер перемен" в начале статьи). Его близорукость в отношении женщин в арабском обществе позволяет ему утверждать: "гарем и его психологические опоры были подорваны в 20-м веке". "В экономической сфере ... женщины почти на равных с мужчинами". Он видит лишь то, что хочет видеть, не позволяя реальности нарушить нарисованную им идиллию.
 Надпись: "Дружественные ученые из секты мусульманов-шиитов прогуливаются во дворе святой мечети в Наджафе, Ирак, в то время как другие молятся, медитируют или даже спят." |
Неоправданный оптимизм Стюарта распространяется на его заявление о том, что арабо-говорящий мир, полный решимости "разрушить старые стереотипы", вырывается из древних форм. Он пишет о седьмом веке, как уже никто не посмеет это сделать сегодня, особенно после провала иракских амбиций Джорджа Буша и ливийской авантюры Барака Обамы: "Первые четыре халифа были такими же демократическими, как Уильям Гладстон в Великобритании или Томас Джефферсон в Америке". Стюарт даже утверждает, что "арабская цивилизация является частью западной, а не восточной, культуры," что бы это ни значило.
 Надпись: "Прибывая на расстеленные в его честь богатые персидские ковры, король Саудовской Аравии Сауд в 'Кадиллаке' на террасе королевского дворца." |
Заметка на полях: ислам был покрыт таким мраком пятьдесят лет назад, что два десятка дорогостоящих сотрудников журнала "Life", перечисленных в качестве редакционного совета книги, пропустили надпись к одной из фотографий, содержащую дезинформацию о том, что исламское паломничество "происходит каждой весной". (На самом деле хадж распределен по всему календарю, с каждым годом начинаясь на 10 или 11 дней раньше, чем в предыдущем.)
Ошибки предшественников заставляют помнить о скромности. Как аналитик, я надеюсь, что делаю свою работу лучше, чем Десмонд Стюарт и "Life" и что она выдержит испытание временем. Я изучаю историю в надежде глубже видеть реальность и не ограничиваться сиюминутными гипотезами. Как хорошо это получается, посмотрим в 2062 году.
