Перевод с английского Эдуарда Маркова

Некая исламистская группа под названием Хизб ут-Тахрир стремится распространить законы ислама на весь мир и одобряет теракты бомбистов-самоубийц против израильтян. «Санди Таймс» стало известно, что, находясь под угрозой объявления вне закона в Великобритании, эта группа начала тайную операцию в британских университетах под названием «Остановить исламофобию».

Остановить что, спросите вы?

Изобретенный десять лет назад в Великобритании, неологизм «исламофобия» был запущен в употребление в 1996 году самопровозглашенной «Комиссией по делам британских мусульман и исламофобии». В буквальном смысле это слово означает «неоправданный страх перед исламом», но используется оно в смысле «предубеждение против ислама» и входит в число более чем 500 других фобий, относящихся буквально ко всем аспектам жизни.

Термин этот получил определенную степень лингвистического и политического признания, вплоть до того, что Генеральный секретарь Организации Объединенных наций председательствовал в декабре 2004 года на конференции под названием «Противостоять исламофобии», а в мае встреча в верхах членов Совета Европы «исламофобию» заклеймила.

Однако, термин этот в определенной мере проблематичен. Прежде всего, каким образом определяется «неоправданный страх перед исламом», если мусульмане, действующие во имя ислама, являются сегодня основным источником террора в мире, как вербального, так и физического, совершаемого как против немусульман, так и мусульман? Хотелось бы понять, каков должен быть соответствующий уровень страха.

Во-вторых, в то время как предубеждение против мусульман, несомненно, существует, «исламофобия» обманчиво объединяет два различных феномена: страх перед исламом и страх перед радикальным исламом. Я лично постоянно сталкиваюсь с этой проблемой – несмотря на мои многократные выступления против идеологии радикального ислама, а не против ислама как религии, меня сделали кандидатом на получение издевательского «Приза исламофобии» в Великобритании, считают «ведущим исламофобом» Америки и даже называют «воплощением исламофоба». (На самом деле я «исламизмофоб»).

В- третьих, пропагандисты концепции «исламофобии» привычно преувеличивают проблему:

• Соблюдение законов: утверждается, что британские мусульмане страдают от постоянной дискриминации со стороны полиции. Кенан Малик (Английский писатель и радиожурналист. – Прим. перев.) в своем анализе статистических данных разбивает этот «миф исламофобии» в пух и прах.

• Культурный аспект: Мусульмане «оказались перед лицом исключительно большого потока антиисламской литературы, проповедующей ненависть к исламу», утверждает президент Высшей школы мусульманских и социальных наук в Вирджинии Таха Джабир аль-Альвани: «романы, кинофильмы, книги и исследовательские работы. Только среди наиболее популярных романов насчитывается около 1000 романов такого типа». Тысяча бестселлеров чернит ислам? Вряд ли. На самом деле, их всего лишь горсть (например, роман Леона Юриса «Хадж»).

• Лингвистический аспект: Профессор исламских исследований в университете Джорджа Вашингтона Сейид Хоссейн Наср выступил с ложным утверждением (в своем программном выступлении на конференции ООН «Противостоять исламофобии», согласно сообщению Александра Йоффе) о попытках скрыть арабское происхождение некоторых английских слов, как, например, adobe (саман, необожженный кирпич – Прим. перев.); это слово, на самом деле, происходит из древнеегипетского, а не арабского языка.

• Исторический аспект: В своей речи г-н Наср утверждал, что термин «антисемитизм» вначале использовался для выражения отрицательного отношения к арабам, жившим в Испании, и не связывался с евреями вплоть до окончания Второй мировой войны. Это вздор: термин «антисемитизм» появился только в 1879 году, когда он был введен в употребление Вильгельмом Марром, и всегда использовался как выражение ненависти именно к евреям.

В-четвертых, манипуляция Хизб ут-Тахриром выражением «Остановить исламофобию» выдает фальшивость этого слова. Как объясняет статья в «Санди Таймс», «Внешне, целью кампании является борьба против предубеждения по отношению к мусульманам по следам взрывов в Лондоне»; однако статья цитирует слова Энтони Глиса из Лондонского университета Брюнель, согласно которому подлинной ее целью является распространение антисемитских, антииндуистских, антисикхских, антигомосексуальных и антиженских настроений, а также провоцирование недовольства влиянием Запада.

И, наконец, приклеивание ярлыка исламофоба умеренным мусульманам (как, например, Иршаду Манжи) выдает агрессивный характер этого термина. Как пишет Чарльз Мур в «Дейли Телеграф», умеренные мусульмане, «напуганные тем, во что превращают их веру исламисты», являются теми, кто боится ислама больше всех. (Вспомните об Алжире, Дарфуре, Ираке, Иране и Афганистане). «Они не могут найти в себе смелости и слов, чтобы справиться с громадной проблемой, перед которой оказался ислам в современном мире». Обвинения в исламофобии, добавляет Кенан Малик, направлены на то, чтобы «заставить замолчать критиков ислама и даже тех мусульман, которые стремятся к проведению реформ в своих общинах». Другой британский мусульманин, Ясмин Алибхай-Браун, усматривает в этом еще более амбициозную цель: «термин «исламофобия» слишком часто используется для того, чтобы шантажировать общество».

Мусульманам нужно избавиться от этого дискредитированного термина и заняться взамен серьезным самоанализом. Вместо того, чтобы обвинять потенциальную жертву в страхе перед ее потенциальным палачом, им следует хорошенько подумать о том, каким образом исламистам удалось преобразовать свою веру в идеологию, прославляющую смерть (Аль-Каеда: «Вы любите жизнь, а мы любим смерть»), и выработать стратегию возрождения своей религии путем решительной борьбы против этого патологического тоталитаризма.